Мой отец, как обычно, сказал это лучше всего: «Если вы не были сломлены, вы станете банкротом».

Он прав. Мой отец – самый лучший советчик из всех, кто когда-либо консультировал меня.

С самого начала наших переживаний с Алексом и аварией папа поделился со мной своими мыслями и послужил мне. Когда произошла авария, он выступал на медицинской конференции в Европе. Он быстро прилетел в Огайо. Как только он увидел меня в больнице, он обнял меня и сказал, «Сынок, многие люди в мире с удовольствием посчитали бы это их худшей проблемой».

Я осознаю, что многие люди не приемлют эту точку зрения и некоторые сказали бы, что он слишком нечувствителен. Но я знал своего папу. Его невероятный взгляд на жизнь давал ему изумительную силу на каждый день. Как много раз я приходил к нему с проблемой и он помогал мне? А как много раз он терпеливо слушал меня и давал хорошие советы? Но я всегда знал, что прежде чем я покину его комнату – он всегда приведёт в пример кого-то, кого мы оба знаем, кто сталкивался с подобной проблемой в жизни, чтобы мне лучше осознать и увидеть мою собственную проблему.

+ + +

Не получается ли так, что обычные события нашей повседневной жизни притупляют восприятие божьих и чудесных событий внутри и вокруг нас, происходящих всё время?

Доктор Уильям Маларкей, отец Кевина

+ + +

Я пришел к пониманию мудрости такого подхода. Саможалость заключает нас в застенки своего самопоглощения. Весь мир суживается до размера нашей проблемы, и чем больше мы пребываем в этом, тем меньше мы становимся и тем больше, кажется, растёт проблема. Осознание других – это хороший антидот своей замкнутости.

Мы не единственны со своей проблемой и обычно наши собственные мучения намного меньше самого худшего, о чём мы знаем. Нет такого момента в жизни, когда мы не можем не возблагодарить – вне зависимости оттого, что происходит. Катастрофические события, подобно нашей аварии, хорошая проверка для этой философии. Но это верно даже тогда, и папа осмелился предложить это в тот самый момент, когда его внук находится посреди долины смертной тени.

Мне не нужно было знать, насколько я несчастлив. Мне нужно было напоминание истины: мои проблемы гораздо меньше, чем у некоторых и мне есть за что быть благодарным. Я не могу вообразить более мудрый взгляд. Я помню, как сидел в приёмной ПИТ, смотрел новости по телевизору о цунами, которое обрушилось на Индонезию в конце того года. Около 230000 человек в десятке стран погибли; 43000 из них просто смыло без следа.

Я сидел в кресле в больнице и наблюдал на экране, как дома смывает на побережье. Я подумал про себя, «У меня всё ещё есть Алекс, живой по благодати Божьей. У меня всё ещё есть мой дом». Ну хорошо, дом нуждается в ремонте, но он у меня есть. И даже когда мой дом пострадал от упавшего дерева, я могу сказать, «Многие люди в мире с удовольствием посчитали бы это их худшей проблемой».

+ + +

Я помню, как сказал своему отцу, что мог быть счастлив все первые шестьдесят дней комы Алекса – а я проплакал пятьдесят семь из них.

Кевин Маларкей

+ + +

Мой отец не верит в существование плохого дня. Я нахожу, что такое отношение привносит большую разницу в наше состояние. Чем жестче становится жизнь, тем больше хорошего мы видим в людях и в Боге.

Возможно узнать мир и боль в одно и тоже время, верите ли вы в это или нет. Жизнь может быть сурова и при этом можно чувствовать себя хорошо. Даже когда я плакал порой, я знал, что моя семья находится в воле Божьей. Я мог сказать, вместе со старым гимном, «Мне хорошо».

При этом, в моменты размышлений, я спрашивал себя, «Ты хотел бы, чтобы этой аварии никогда не было?» Да и нет. С человеческой и физической точки зрения, конечно же, я желал, чтобы этой аварии никогда не было! Но я не просто сборище молекул, случайно собравшихся во времени и пространстве. Я – дитя Божье, имеющее предназначение к другому миру, миру перед которым этот бледнеет. Наше духовное приготовление для следующего мира – это и есть приоритет этой жизни. Когда эта авария привела меня и Алекса к более глубокой жизни с Богом, мой ответ на этот вопрос отличается. Я решил смотреть на эту аварию как неизменную часть моей жизни.

Что если бы мы могли вернуться в прошлое и переписать события нашей жизни? С тем, что я знаю теперь, я мог бы избежать много боли в будущем. Но я также бы оказался без бесчисленных благословений Божьих, настоящих и будущих. Я никогда бы не приобрел мир в этом.

Дело не в том, что Бог запланировал пострадать моему сыну, но в том, что Божий план преобразует всё это в чудесные вещи, которые благословляют многие жизни – моего сына и всю нашу семью. Ничего хорошего не приходит без цены. Это сложно понять, но я спрашиваю себя, что если Иисус, которые заранее знал о Своём распятии, развернулся бы и ушел?

Я ненавижу боль и страдание, особенно когда оно происходит с теми, кого я люблю больше чем других в этом мире. Но я доверяю Богу; я доверяю Ему полностью обратить печаль в радость и сетование в танец. Я не могу дождаться, когда увижу, как Алекс затанцует.

© Перевод Сергея Назарова, 2012.