В наше время почти невозможно понять скандал, который Иисус вызвал Своим общением с грешниками за одним столом. «Если бы в 1925 году богатый владелец плантации в Атланте пригласил к себе в дом четырех чернокожих сборщиков хлопка на воскресный обед, перед которым он бы угостил их коктейлями, а после него несколько часов общался бы с ними и пил бренди, то аристократия штата Джорджия была бы возмущена, аристократия соседнего штата Алабама впала бы в ярость, а членов Ку-Клукс-Клан хватил бы апоплексический удар. Шестьдесят или семьдесят лет назад кастовая система на юге Америки была непоколебимой, социальная и расовая дискриминация непреклонной, а неосмотрительность могла сделать потерю репутации неминуемой.

Классовая система четко действовала в Иудаизме первого века. Законом было запрещено сообщаться с грешниками, которые были вне закона. Делить стол с нищими, мытарями (предателями родины, потому что они собирали налоги для Рима у своего собственного народа, чтобы взять себе излишки от дохода) и блудницами было религиозным, социальным и культурным табу.

К сожалению, значение совместной трапезы почти утеряно в современных христианских кругах. На Ближнем Востоке совместная трапеза означает мир, доверие, братство и прощение: общий стол символизирует общую жизнь. Когда ортодоксальный еврей говорит: «Я бы хотел пообедать с тобой», он подразумевает «Я бы хотел построить с тобой дружеские отношения». Даже сегодня евреи в Америке могут выпить с вами чашку кофе и поесть пончиков, но если они приглашают вас на обед, это означает следующее: «Приходи в мой микдаш ме-ат, маленькое святилище моего обеденного стола, где мы отпразднуем самое священное и прекрасное переживание, которое нам дарует жизнь — дружбу». Вот что услышал Закхей, когда Иисус позвал его слезть со смоковницы. И вот почему обычай Иисуса общаться за одним столом с грешниками вызывал такую враждебную критику с самого начала Его служения.

От внимания фарисеев не ускользнуло то, что Иисус намеренно заводил дружбу со сбродом. Он не только нарушал закон, но и рушил саму основу иудейского общества. «И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку» (Лука 19:7). Но Закхей не слишком сильно держался за свою респектабельность и был вне себя от радости.

Альберт Нолан писал: «Невозможно переоценить влияние этих совместных обедов на грешников и бедняков. Принимая их как друзей и равных, Иисус забирал их позор, унижение и чувство вины. Показывая им, что они имеют для Него значение как люди, Он придавал им чувство достоинства и освобождал их из плена. Физический контакт, который должен был происходить за столом (Иоанн 13:25) и который Он никогда не хотел терять с ними (Лука 7:38-39), должно быть, помогал им ощутить себя очищенными и принятыми. Более того, так как Иисуса считали Божьим человеком и пророком, они толковали его дружелюбный жест как знак Божьего одобрения к себе. Теперь они были желанными в Божьих глазах. Их греховность, невежество и нечистота были прощены и больше не ставились им в вину».

Через общение за столом Иисус на практике показал, какова неразборчивая любовь Аввы: любовь, которая повелевает солнцу восходить над добрыми и злыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Матфей 5:45). Включение грешников в общину спасенных, символом которого стало общение за столом, является самым ярким выражением Евангелия оборванца и милосердной любви Бога-искупителя.

Внимательное исследование Библии позволяет увидеть, что у Иисуса либо был собственный дом в Капернауме, либо Он жил в одном доме с Петром, Андреем и их семьями. Несомненно, в Своем служении странствующего проповедника, Иисусу часто приходилось спать на обочине дороге или у своих друзей. «Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Матфей 8:20). Но мы иногда воспринимаем это утверждение слишком буквально. Нолан писал: «Трудно представить, каким образом Иисуса могли обвинить в том, что Он «принимает грешников и ест с ними» (Лука 15:2), если бы у Него не было какого-либо дома, чтобы принимать там людей».

Возвращаясь домой после Своих миссионерских путешествий, у Иисуса наверняка было какое-то более-менее постоянное жилище, в которое Он часто приглашал гостей. Совместные трапезы были настолько регулярными, что Иисуса обвиняли в том, что Он «любит есть и пить вино» (Лука 7:34). Список его гостей наверняка включал разношерстный сброд из торговцев ослами, блудниц, пастухов, домовладельцев в трущобах и азартных игроков. Иисус не был честолюбцем.

Сегодняшние карьеристы привередливы в выборе своих гостей и тщательно готовятся к званым обедам (белоснежные скатерти, фарфор, серебро, свежие цветы, изысканное Божоле, трюфельный соус, утка под глазурью с малиной, шоколадный десерт и т. д.) для людей, которые могли бы им пригодиться. Затем они с волнением ждут утреннюю почту, чтобы узнать, придет ли ответ на их приглашение.

Осознанно или подсознательно, прожигатели жизни наших дней очень хорошо понимают силу, которая заключена в совместных трапезах. Грешные гости Иисуса четко осознавали, что общение за одним столом подразумевало под собой нечто большее, чем просто вежливость или любезность. Оно означало мир, принятие, примирение и братство.Эдвард Шиллебекс писал: «Для Иисуса такое общение за столом с теми, на ком «праведные» поставили крест, было не просто выражением либеральной толерантности или гуманитарной сентиментальности. Это было выражением Его миссии и послания: мир и примирение для всех без исключения, и даже для тех, кто утратил мораль».

Евангельский портрет Иисуса представляет нам человека, Который любил жизнь и особенно других людей, как дивные дары из руки Отца. Люди, которых Он встречал в Своем служении, по-разному реагировали на Его послание и Его личность, но очень немногие уходили от Него угрюмыми и понурыми.(В качестве такого примера можно привести только богатого молодого правителя, который отверг Его весть). Живое присутствие Иисуса пробуждало в людях радость и делало их свободными. В действительности, радость была самым отличительным результатом Его служения оборванцам.

«Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься» (Марк 2:18-19).

Иисус пировал в то время, когда Иоанн постился. Призыв Иоанна к покаянию был неразрывно связан с покаянными практиками, в призыв Иисуса был прочно связан с тем, чтобы быть собеседником за столом, есть и пить вместе с Иисусом, в Котором было проявлено Божье милосердное отношение к грешникам. Преломление хлеба с Иисусом было радостным празднованием доброго общения, в котором было спасение. Аскетизм был не только неуместен, но и немыслим в присутствии Жениха.

Этот поразительный отрывок показывает, каким удивительным обаянием обладал этот Плотник-Мессия. Оборванцы узнавали, что трапеза с Ним была освобождающим переживанием огромной радости. Он освобождал их от ненависти к самим себе и убеждал их не путать их восприятие самих себя с тем, какими их видел Бог, и Он давал им то, в чем они нуждались более всего — ободрение в жизни — и говорил им такие ободряющие слова, как: «Не бойся, малое стадо; не бойся. Страх бесполезен, нужно доверие. Перестань волноваться, ободрись, все твои грехи прощены». Неудивительно, что евангелист Марк так тщательно сохранил это воспоминание об Иисусе.

Заразительная радость Иисуса (ведь ее могут передавать другим только те, у кого она есть) заражала и освобождала Его последователей. Автор послания Евреям пишет: «Иисус Христос вчера, сегодня и во веки Тот же» (13:8). Если бы Иисус появился сегодня вечером в вашей гостиной, зная все, кем вы являетесь и кем не являетесь, и полностью понимая историю вашей жизни и зная о каждом скелете, спрятанном в вашем шкафу и открыл бы вам реальное состояние вашего ученичества со всеми скрытыми и смешанными мотивами, и темные желания, скрытые в вашем подсознании, вы бы ощутили Его принятие и прощение. Потому что, как пишет Уолтер Каспер, «переживание Божьей любви в Иисусе Христе означает ощущение того, что ты безоговорочно принят, одобрен и безмерно любим, чтобы ты смог принимать себя и своего ближнего. Спасение — это радость в Боге, которая выражает себя в радости о своем ближнем и вместе с ним».

Поэтому невозможно представить себе безрадостного, стоического и осуждающего Иисуса с каменным выражением лица, когда Он общался с оборванцами. Человеческая природа Иисуса недооценивается, когда ее воспринимают как пассивную маску, через которую Иисус передавал Божественные речи. Такая робость крадет у Него Его человечность, заключает Его всего в гипс и делает вывод, что Он не смеялся, не плакал, не улыбался, не испытывал боль, а просто проходил по нашему миру, не проявляя никаких эмоций.

Марк пишет, что группа родителей, которые явно почувствовали в Иисусе Божью любовь, хотели, чтобы Он благословил их детей. Раздраженные ученики, уставшие от долгого дневного пути из Капернаума в Иудею и другую сторону Иордана, попытались разогнать этих детей. Иисус был явно огорчен и усмирил Своих учеников испепеляющим взглядом. Марк детально описывает, как Иисус брал их на руки одного за другим, обнимал, возлагал на них руки и благословлял (Марк 10:16).

Мой друг Роберт Фрост пишет: «Я так рад, что Иисус не предложил собрать всех детей вместе для общего благословения из-за того, что Он был уставшим. Наоборот, Он потратил время, чтобы каждого из них прижать к Своему сердцу и усердно помолиться за них, чтобы потом они могли с радостью пойти в свои дома и лечь спать. Мы вспоминаем прекрасный мессианский отрывок Писания из пророков. «Как пастырь Он будет пасти стадо Свое; агнцев будет брать на руки и носить на груди Своей, и водить дойных» (40:11). Я думаю, что здесь есть урок для каждого, кто хочет поставить какое-либо ложное условие, касающееся того, кто имеет право принять Божью благодать. Он благословил их всех».

Позвольте мне немного отклониться от темы: в детях есть чудесная восприимчивость и ненасытная жажда учиться у жизни. Открытое отношение это как открытая дверь: гостеприимное отношение к таким же как и мы сами путникам, которые стучат в нашу дверь посреди дня, в середине недели или жизни. Некоторые из них — грязнули, неопрятные, растрепанные и запачканные. Утонченного взрослого, живущего во мне, они бросают в дрожь и я не спешу оказать им гостеприимство. Хотя под своими лохмотьями они могут скрывать драгоценные дары, я все же предпочитаю чисто выбритых христиан в опрятной одежде, с приличным прошлым, которые поддерживают мои взгляды, вторят моим мыслям, гладят меня по шерсти и помогают мне чувствовать себя хорошо. Но мой внутренний ребенок протестует: «Я хочу новых друзей, а не старые зеркала».

Когда наш внутренний ребенок не получает заботы и питания, наш разум постепенно начинает закрываться от новых идей, бесприбыльных предложений и сюрпризов от Духа Святого. Евангельская вера обменивается на уютную и удобную набожность. Недостаток смелости и нежелание рисковать превращает Бога в Бухгалтера, в Евангелие благодати заменяется безопасностью религиозного рабства.

«Если не будете как дети...» Небеса будут наполнены пятилетними детьми.

Буркхарт пишет: «Я боюсь за юриста, всей жизнью которого является налог на прибыль; за доктора, для которого все существование заключается в чьей-то еще простате; за управляющего деловым предприятием, единственной обязанностью которого является ответственность перед своими акционерами; за баскетболиста, вся жизнь которого вращается только вокруг корзины; за богослова, который считает, что мир можно спасти богословием... Закрытый разум убивает браки и взаимоотношения, притупляет чувства и ощущения, порождает церкви, которые живут в запутанных тоннелях без выхода».

Если мы сохраняем в себе детскую восприимчивость — мы бросаем вызов устоявшимся идеям и упрочившимся структурам, включая свои собственные. Мы слушаем людей из других деноминаций и религий. Мы не ищем демонов в тех, кто не согласен с нами. Мы не устраиваемся поудобнее рядом с теми людьми, которые озвучивают наши мысли. Если мы открыты, то мы редко прибегаем к позиции либо так — либо этак: либо сотворение — либо эволюция, либо свобода — либо закон, либо священное — либо мирское, либо Бетховен — либо Мадонна. Мы уделяем внимание и тому, и другому, полностью осознавая, что Божью истину невозможно заключить в наши ограниченные формулировки. Конечно, открытый разум не принимает все без разбора: марксизм и капитализм, христианство и атеизм, любовь и похоть, вино и уксус. Он не впитывает в себя все на подряд, как мягкая губка. Но открытый разум понимает, что реальность, истина и Иисус Христос — невероятно безграничны. (На этом я закончу свое отступление от темы).

Дух оборванца в Иисусе иногда проявляется в самой неподходящей обстановке и зачастую совсем отсутствует там, где мы ожидаем его найти. Позвольте мне закончить эту главу историей о двух сообществах, оба из которых очень близки мне: одно из них имеет отношение к алкоголикам, а другое — к Рослин.

Знойным летним вечером шестнадцать выздоравливающих алкоголиков и наркоманов собралось в Новом Орлеане на еженедельное собрание Анонимных Алкоголиков. Хотя некоторые из них посещают другие собрания на неделе, это их домашняя группа. Они встречаются вечером по вторникам уже несколько лет подряд и хорошо знают друг друга. Некоторые каждый день общаются друг с другом по телефону, другие ищут общения вне собраний. Личный вклад каждого в трезвость другого значителен. Никто ни перед кем не притворяется. Каждый находится там потому, что превратил свою жизнь в страшный бардак, а теперь пытается навести порядок. Каждое собрание отличается легкомыслием и серьезностью. Некоторые члены — богаты, другие принадлежат к среднему классу или бедны. Некоторые курят, другие — нет. Большинство пьют кофе. У некоторых есть ученые степени, а другие даже не закончили среднюю школу. На один короткие час высокопоставленные и могущественные спускаются вниз, а приземленные поднимаются вверх. Результатом этого является общение.

Собрание началось молитвой о покое, а затем наступила тишина. Гарри прочитал из Большой Книги вступительное слово для собрания Анонимных Алкоголиков, затем Мишель прочла Двенадцать шагов программы. В тот вечер собрание попросили вести Джека. «Сегодня вечером я хотел бы поговорить о благодарности» - начал он, «но если кто-то хочет поговорить на другую тему, то выскажите свои предложения».

Фил сразу же поднял руку.

«Как вы все знаете, на прошлой неделе я поехал в Пенсильванию, чтобы навестить семью, и пропустил собрание. Вы также знаете, что я был трезвым в течение семи лет. В прошлый понедельник я напился и не мог выйти из запоя пять дней».

В комнате был слышен только стук капель кофейного автомата, стоящего в углу комнаты.

«Все вы знаете условный сигнал тревоги в этой программе: это чувство голода, злости, одиночества или усталости. Если пропустить эти сигналы, то вы будете уязвимы для первой рюмки. На меня навалились последние три. Я откупорил бутылку и ...»

Голос Фила задрожал и он опустил голову. Я посмотрел на людей за столом: мокрые глаза, слезы сострадания и негромкие всхлипы были слышны в комнате.

«Со мной случилось что-то подобное, Фил, но я не мог выйти из запоя целый год».

«Слава Богу, что ты вернулся».

«Это потребовало от тебя немало мужества».

«Рецидив пишется как облегчение, Фил» - сказал консультант по злоупотреблению алкоголем и наркотиками. «Давай встретимся завтра и подумаем вместе, почему тебе было нужно облегчение и от чего».

«Я так горжусь тобой».

«Я никогда не мог продержаться так долго, как ты, Фил».

При заключении собрания Фил поднялся. Он почувствовал руку на своем плече, а другую на своем лице. Затем поцелуи в глаза, лоб и щеки. «Старый ты оборванец!» - сказала Дениз, «Пошли, я угощу тебя банановым коктейлем».

Второй случай произошел, когда Рослин училась в Университете Лойолы в штате Новый Орлеан в 1981 году.

Профессор Меган МакКенна читала лекцию по исторической обстановке Нового Завета в начале служения Иисуса. В четыре главных религиозных группы входили фарисеи, саддуккеи, зилоты и ессеи. Фарисеи отделяли себя от всех, кто был неверен закону и традициям, чтобы сформировать закрытые сообщества, верный остаток Израиля. Их название означало «отделенные», т.е. святые, истинное сообщество Израиля. Их мораль была законнической и буржуазной, и заключалась она в награде или наказании. Бог любил и награждал тех, кто соблюдал закон, и ненавидел и наказывал тех, кто не делал это.

Профессор МакКенна рассказала о позиции саддукеев, которые были в основном консерваторами и большей частью состояли из богатых аристократов. Потом она рассказала о зилотах, которые рассматривали подчинение Риму как акт измены Богу, и о ессеях, которые отвергали всех, кто не принадлежал к их секте. Они полностью отделялись от общества и жили целомудренной и аскетичной жизнью в пустыне. Всех посторонних они ненавидели как сынов тьмы. Любовь и уважение были предназначены только для членов их группы — сынов света.

МакКенна продолжила: «Грешники были изгоями общества. Любой, кто по какой-либо причине преступал закон и обычаи среднего класса (образованных и добродетельных, книжников и фарисеев) считался низшим и к нему относились как к человеку из низшего класса. Грешники были четко определенной социальной группой.

Закончив свою лекцию, профессор МакКенна предложила: «Давайте проведем небольшой эксперимент прямо в этом классе. Пусть встанут те, кто не курят и перейдут к левой стороне класса. Пусть бывшие курильщики встанут на середину класса. А те, кто все еще курят, пусть встанут справа.

Тридцать студентов никогда не курили, двенадцать были бывшими курильщиками, а три были активными. Рослин сказала: «На тот момент я принадлежала к последней группе. Я сразу же почувствовала отчужденность».

МакКенна сказала: «Давайте обсудим два вопроса. Во-первых, как вы относитесь к правилам, регулирующим курение на территории студенческого городка, в ресторанах, аэропортах и так далее?»

Все три группы единодушно согласились в том, что эти ограничения были полезными, важными для экологии и для здоровья и благополучия окружающих.

«Второй вопрос: как вы лично относитесь к курильщикам?»

«Они отвратительны и не считаются с другими» - сказал один некурящий.

«У всех, кто курит, заниженная самооценка и неправильное представление о себе» - заметил другой.

«У них нет силы воли».

«Они — ужасные примеры для подростков».

«У меня есть серьезные сомнения насчет глубины их веры и личных взаимоотношений со Христом».

«Разве они не понимают, что отравляют атмосферу?»

Рослин рассказывала: «Я съежилась и прижалась к стене, словно женщина, пойманная в прелюбодеянии. Внезапно атмосфера стала такой враждебной. На протяжении последних четырех лет учебы в этом университете я молилась, поклонялась, ходила на пикники, пила кофе, училась и общалась с этими людьми. Я ощущала к ним глубокую привязанность из-за нашей совместной деятельности и служения. Бывшие курильщики были более сострадательны, потому что они сами были на нашем месте и знают силу пристрастия. Сначала я злилась. Когда же внутренний гнев стих, я хотела плакать. Я никогда не чувствовала себя так одиноко.

Прозвенел звонок и урок закончился. Мы вышли из класса в полной тишине».

На следующий день профессор МакКенна, следуя своей обычной процедуре, попросила студентов поделиться своими чувствами и ощущениями во время эксперимента.

«Вчера я узнала кое-что о себе» - сказала женщина, которая высказала самое жесткое и осуждающее мнение во время эксперимента. «Мне нужно больше сострадания к людям, которые отличаются от меня».

«Что ты почувствовала вчера, Рослин?» - спросила учительница.

«Когда я стояла возле стены, я подумала, что если бы у людей из первой группы в руках были камни, то они бы закидали нас ими. Я поняла, как мне было трудно посмотреть на них и сказать: «Отче, прости их, ибо не ведают, что творят».

Эксперимент профессора МакКенны достиг цели, которую она поставила. Жесткие слова Иисуса, адресованные фарисеям тех дней, простираются и в наши дни. Сегодня они направлены не только к падшим теле-проповедникам, но и к каждому из нас. Мы полностью упускаем смысл Его слов, когда пользуемся ими как оружием простив других. Они должны быть лично приняты каждым из нас. Это форма христианского фарисейства в наше время. Лицемерие — это прерогатива не только высокопоставленных лиц. Самые бедные из нас подвержены этому ничуть не меньше. «Лицемерие — это естественное выражение всего самого противного в нас» - писал Джеральд Слоян.

Евангелие оборванца открывает нам, что Иисус прощает грехи, включая грехи плоти, и что Ему уютно с грешниками, которые умеют проявлять сострадание, но Он не может и не будет общаться с притворщиками в Духе.

Наверное, настоящая раздвоенность в христианском сообществе сегодня — не между консерваторами и либералами, или креационистами и эволюционистами, а между бодрствующими и спящими. Христианин-оборванец признает вместе с Макбет: «Жизнь – как плохой актер, что важничает или мечется по сцене, а доиграет роль, и больше о нем никто не вспомнит». Так же как умный человек знает, что он глуп, так же и бодрствующий христианин знает, что он — оборванец.

Хотя истина — это не всегда смирение, смирение — это всегда истина: отчетливое осознание, что я обязан всей своей жизнью, существованием и спасением Богу. Это важное признание лежит в основе нашего ответа на благодать.

Красота евангелия оборванца заключается в том образе Иисуса, который оно представляет нам: нежности Его сердца, Его взгляде на мир, Его манере поведения со мной и вами. «Если вы действительно хотите понять человека, то не только слушайте, что он говорит, а наблюдайте за тем, как он поступает».