Иисус проводил огромное количество времени с людьми, которых Евангелие называет так: бедные, слепые, хромые, прокаженные, голодные, грешники, блудницы, мытари, преследуемые, притесняемые, пленники, одержимые нечистыми духами, все труждающиеся и обремененные, чернь, которая ничего не понимает в законе, толпы, дети, наименьшие, последние и заблудшая овца дома Израилева. 

 Короче говоря, Иисус тусовался с оборванцами.

Конечно же, Его любовь была направлена не только на неудачников и никчемных людей — это бы только заменило один классовый предрассудок на другой. Он относился с теплотой и состраданием к среднему и высшему классу не из-за их родственных связей, финансового благосостояния, ума или высокого социального статуса, а потому что они тоже были Божьими детьми. Хотя слово «нищий» в Евангелии включает в себя всех малоимущих и угнетенных, зависящих от милосердия других людей, оно применимо ко всем, кто полностью полагается на милость Божью и принимает Евангелие благодати: нищих духом (Матфей 5:3). 

То, что Иисус отдавал предпочтение незначительным людям и оборванцам — это неоспоримый факт Евангельского повествования. Как сказал французский философ Морис Блондель: «Если вы действительно хотите понять человека, то не только слушайте, что он говорит, а наблюдайте за тем, как он поступает».

Одной из тайн Евангелия является странное влечение Иисуса к непривлекательным людям, Его странное желание общаться с нежеланными и Его странная любовь к тем, кого любить трудно. Разгадкой к этой тайне, конечно же, является Авва. Иисус делает то, что делает Отец, и любит тех, кого любит Отец.

Отвечая на вопрос учеников о том, кто больше в Царстве Небесном (Матфей 18:1), Иисус упразднил всякое разграничение между элитой и обычными людьми в христианском сообществе. «Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Матфей 18:2-4). 

Иисус задел за живое, когда посадил к Себе на колени ребенка. Дети не сосредоточены на самих себе и не способны притворяться. Я помню, как однажды ко мне на порог заглянул соседский трехлетний мальчик Джон Дайер. Я посмотрел на него и сказал: «Привет, Джон! Рад тебя видеть!». Он не смотрел ни направо, ни налево. Его лицо было как кремень. Он прищурил глаза и уставил их на меня, как прицеленное ружье. «Где печенье?» - потребовал он.

Царство принадлежит людям, которые не пытаются выглядеть хорошо в глазах других или производить на кого-то впечатление, включая самих себя. Они не планируют, как привлечь к себе внимание, беспокоясь о том, как будут истолкованы и действия, или задумываясь о том, получат ли они награды за свое поведение. Двадцать веков спустя Иисус подчеркнуто говорит к любующимся собой аскетам, пойманных в ловушку фатального самолюбования и духовного перфекционизма, к тем из нас, кто погряз в хвастовстве своими победами в Божьем винограднике; к тем, кто сетует и беспокоится о своих человеческих слабостях и изъянах характера. Ребенку не надо прилагать множество усилий, чтобы встать в правильное положение в его отношениях с Богом. Ему не надо придумывать искусные отговорки, чтобы объяснить свое состояние Иисусу. Ему не надо рисовать себе красивое лицо. Ему не надо достигать духовных ощущений или умственных познаний. Все, что ему нужно сделать — это с радостью принять печенье: дар Царства. 

Когда Иисус говорит нам, чтобы мы уподобились маленьким детям, Он предлагает нам забыть то, что осталось позади. У маленького Джона Дайера нет прошлого. Все, что мы сделали в прошлом: будь то плохое, или хорошее, великое или малое, не имеет отношения к нашему положению перед Богом сегодня. Мы именно сейчас находимся в присутствии Божьем. 

Значение жизни в верности настоящему моменту, когда мы не уходим в прошлое и не живем будущим, чудесно проиллюстрировано в Дзен-буддистской истории о монахе, за которым гнался тигр. Он добежал до края отвесной скалы на берегу моря, оглянулся назад увидел тигра, который готовился прыгнуть на него. Монах заметил веревку, свисающую с этой скалы. Он ухватился за нее и начал спускаться вниз, спасаясь от клыков тигра. Уф! Смерть была так близко. Он посмотрел вниз и увидел большую груду острых камней. Он посмотрел вверх и увидел тигра, стоящего наверху скалы с открытой пастью. В этот момент две мыши начали грызть веревку. Что же делать?

Монах увидел клубнику, которая совсем близко росла прямо на склоне этой скалы. Он сорвал ягоду, съел ее и воскликнул: «Ням-ням! Это была самая лучшая клубника, которую я когда-либо пробовал в своей жизни». Если бы он был занят мыслями о камнях книзу (будущим) или о тигре наверху (прошлым), то он бы не заметил ягоду, которую Бог послал ему в тот самый момент. Дети сосредотачиваются не на тиграх прошлого или камнях будущего, а на клубнике, которая есть здесь и сейчас.

Апостол Павел уловил полное значение учения Иисуса о том, чтобы уподобиться маленьким детям. Помня, что он держал в руках одежду Стефана, когда того побивали камнями, и содействовал убийству других христиан, он мог бы двинуться рассудком, если бы он постоянно думал о своем прошлом до встречи со Христом. Но он пишет: «я поставил себе за правило не думать о том, что осталось в прошлом, а стремиться изо всех сил к исполнению поставленной цели» (Филиппийцам 3:13, современный перевод). 

Все прошлые достижения, которые принесли нам почести, и все прошлые ошибки, за которые мы краснели, были распяты со Христом и теперь находятся в глубоких тайниках вселенной, где «добро увеличивается в славе, а зло чудесным образом обращается ко благу», как писал Саймон Тагвелл.

Если мы хотим увидеть всю мощь этого учения Иисуса, нам важно помнить отношение евреев к детям в Палестине первого века. В наши дни мы склонны идеализировать детство как счастливую пору невинности, беззаботности и простой веры, но в Новозаветные времена ребенок не представлял никакой значимости и не заслуживал большого внимания или одобрения. Альберт Нолан пишет: «В том обществе дети вообще не имели никакого статуса — их просто не брали в расчет». К детям относились пренебрежительно. 

Если ученик Иисуса должен «уподобиться маленькому ребенку», это означает, что он должен с готовностью воспринимать себя незначительным и неважным. Маленький ребенок, который является образом Царства — это символ тех, кто занимают самые низкие места в обществе: бедные и угнетенные, попрошайки, блудницы и мытари — те люди, которых Иисус часто называл малыми сими или наименьшими. Иисус заботился о том, чтобы этих малых сих не презирали и не относились к ним, как к менее значимым. «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих» (Матфей 18:10). Ему были хорошо знакомы их чувство стыда и неполноценности, и благодаря Его состраданию в Его глазах они имели непомерно великую ценность. Им принадлежало Царство. «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лука 12:32).

Иисус дал этим презренным малым привилегированное место в Царстве и представил их, как образец учеников. Они должны были принять Царство таким же образом, как маленький ребенок получает подарок. Если дети и имеют привилегированное положение, то это не потому, что они его заслужили, а просто потому, что Бог призрел на малых сих, отверженных взрослыми. Милость Иисуса простирается к ним из незаслуженной благодати и Божественного предпочтения.

Гимн хвалы, записанный в Евангелии от Луки, передает ту же мысль: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение» (Лука 10:21).

В еврейском сообществе к книжникам относились с огромным почтением из-за их образования и учености. Все их почитали за их мудрость и умственные способности. Иисус специально избрал «младенцев» (в греческом языке это слово «напиои», означает совсем маленьких детей) как образ необразованных и несведущих. Он говорит, что Евангелие благодати было открыто и его поняли необразованные и несведущие, а не мудрые и разумные. За это Иисус благодарит Бога.

Младенцы находятся в том же положении перед Богом, что и дети. Божья благодать простирается к ним не из-за их хороших качеств, а потому что их считают незначительными. Они могут осознавать свою бесполезность, но не по этой причине Бог дает им Свои откровения. Иисус недвусмысленно приписывает их удачу благоволению Отца. Дары распределяются, не исходя из каких-либо личных качеств или добродетелей. Они даются из щедрости. Однажды и навсегда Иисус наносит смертельный удар любому разграничению на элиту и обычных людей в христианской среде. 

Мы еще лучше начинаем понимать Евангелие оборванца, когда видим привилегии грешников. Как я уже упоминал ранее, Иисус сидел за столом в доме у Левия. Книжники и фарисеи искушают Иисуса вопросами, почему Он обращается среди оборванцев. Иисус сказал им: «Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию». 

Грешники, на которых было направлено Мессианское служение Иисуса, были не теми, кто иногда не читал по утрам Библию или пропускал воскресные богослужения. Его служение было для тех, кого общество считало настоящими грешниками. Они не сделали ничего, чтобы заслужить спасение. И все же они открыли себя для предлагаемого им дара. С другой стороны, самоправедные люди доверяли делам Закона и закрывали свои сердца от послания благодати.

Но спасение, которое принес Иисус, невозможно заработать. С Богом невозможно торговаться как за столом игры в покер: «Я сделал это, теперь Ты должен мне вот это». Иисус полностью уничтожает юридические представления о том, что наши дела заслуживают воздаяния. Наши незначительные дела не дают нам право торговаться с Богом. Все зависит от Его благоволения.

Несколько лет назад я прочел в национальном евангелическом журнале разгневанное письмо одного католического священника, который активно занимался служением благовестия. Он был страшно недоволен тем, что на обложке этого журнала была размещена фотография и статья о Френсисе МакНатте, который также был католическим священником и был задействовал в служении исцеления. Незадолго до этого МакНатт женился. Автор того письма требовал объяснений, почему в предыдущем выпуске журнала была опубликована его собственная статья, но на последних страницах журнала и без фото. Он сохранял свои обеты безбрачия и к нему относились не так хорошо, в то время как МакНатт, ослушавшийся Папу Римского и оставивший сан священника, получал такое пристальное внимание. Автор этого письма считал, что все это было ужасно несправедливо.

Моя жена Рослин прочла это письмо и сказала: «Я вижу тень старшего брата из притчи о блудном сыне!»

Однако, это явное неудобство с евангелием оборванца встречается не только в католицизме. В каждой деноминации и вне-деноминационной общине христиане пытаются заслужить Божье благоволение, погружаясь в различные духовные практики, умножая жертвы и алтари, внося пожертвования, удлиняя время молитв и занимаясь благотворительной деятельностью в различных церковных организациях.

Здесь нужно умение различать. Есть ревностность, искренность и усилия. Образ жизни такого христианина — богобоязненный, добродетельный и пристойный. Чего же не хватает?

Он не подчинил свою жизнь Христу, дарующему благодать. 

Опасность наших добрых дел, духовных мероприятий и всего остального заключается в том, что мы можем создать свой образ, в который мы вкладываем свою самооценку. Тогда самодовольство заменяет нашу радость от безусловной Божьей любви. Наши дела уничтожают Евангелие оборванца.