Вера в личное возвращение Христа для установления Своего земного царства — премилленаризм — всегда привлекала приверженцев, но в середине 1800-х годов мало кто мог себе представить, что это привлечёт больше, чем горстку людей.
Однако к 1875 году начал распространяться новый вид премилленаризма, называемый диспенсационализмом. Новый премилленаризм пришёл в Соединённые Штаты после гражданской войны, после расцвета в Великобритании среди «плимутских братьев». Одним из самых одарённых учителей «Братьев» был Джон Нельсон Дарби (1800-1882), бывший священник англиканской церкви Ирландии, который разработал новую разновидность футуристического премилленаризма. Он назвал это диспенсационализмом, в честь разделения истории на диспенсации или эпохи.
"Эти периоды отмечены в Писании некоторыми изменениями в подходе Бога к человечеству в отношении двух вопросов: греха и ответственности человека”, - объяснил К. И. Скофилд, популяризировавший систему Дарби в Америке. “Каждое из этих устроений можно рассматривать как новое испытание естественного человека, и каждое заканчивается судом, отмечающим его полную неудачу в каждом устроении”.
Диспенсационалисты спорили о количестве и названиях диспенсаций, но большинство американских диспенсационалистов придерживались семикратной схемы Скофилда: Невинность (до грехопадения), Совесть (от Грехопадения до Потопа), Человеческое правление, Обещание (от Авраама до Моисея), Закон (от Моисея до Христа), Благодать (эпоха церкви) и Царство (тысячелетнее царство).
В разделении истории на периоды не было ничего особенно радикального. Что отличало диспенсационалистов от всех остальных, так это их новый метод толкования Библии. Всё в системе диспенсационализма, казалось, основывалось на убеждении, что у Бога есть два совершенно разных плана, действующих в истории: один для земного народа, Израиля, и другой для небесного народа, Церкви.
Для Дарби Божий план для земного народа был раскрыт через ряд заветов с Израилем: безусловный завет с Авраамом, основанный на законе завет с Моисеем, царственный завет с Давидом и новый мессианский завет.
Однако до пришествия Мессии Божий земной народ должен страдать от господства язычников, о чём пророчествовал Даниил. Этой гегемонии язычников придёт конец с приходом Мессии, через 70 недель после того, как один из языческих правителей издаст указ, позволяющий евреям вернуться в Иерусалим, чтобы восстановить его разрушенные стены. Но когда евреи отвергли Иисуса как своего Мессию, Бог приостановил пророческое действие в конце шестьдесят девятой седмины Даниила и начал созидать новый небесный народ - Церковь.
Доктрина восхищения
Диспенсационалисты были убеждены, что Бог не будет иметь дело с двумя народами одновременно. Следовательно, казалось необходимым, чтобы Бог удалил Церковь, прежде чем приступить к осуществлению окончательных планов в отношении Израиля.
Это привело к появлению самой противоречивой и самобытной доктрины диспенсационализма — тайного вознесения Церкви в любой момент до наступления великой скорби ("похищение"). Ранние премилленаристы верили, что Восхищение произойдёт в конце Великой скорби, во время Второго пришествия Христа. Но диспенсационалисты отделяли Восхищение (когда Христос придёт за Своими святыми) от Второго пришествия (когда Он придёт со Своими святыми).
Дарби верил, что как только небесный народ Божий будет вознесён, божественный сценарий может быть разыгран до конца. Восстанет Антихрист, Христос и Его святые прорвутся сквозь облака и уничтожат его и его последователей в битве (Второе пришествие), народы мира предстанут перед судом, а сатана будет брошен в бездонную пропасть. Затем, по окончании семидесятой седмины Даниила, победоносный Мессия восстановит престол Давида, и начнётся Тысячелетнее царство, за которым последует Страшный суд и новые небо и земля. Семь диспенсаций закончились, и времени больше не будет.
Объединённый фронт
Первым приверженцам диспенсационализма пришлось преодолеть серьёзные проблемы с общественным мнением, особенно при подтверждении своей евангельской репутации. На протяжении десятилетий большинство евангелистов не считали диспенсационализм ортодоксальным. Однако в конце концов рост теологического либерализма вынудил многих консервативных евангелистов заключить тесный оборонительный союз.
Ключевым примером является движение "Библейские конференции". Пока Дарби сеял свои семена на американской земле, группа консерваторов (включая премилленаристов) основала «Собрание верующих для изучения Библии». В конце концов, штаб-квартира организации разместилась возле озера Ниагара в Онтарио, и, переименованная в «Ниагарскую библейскую конференцию», она собиралась каждое лето в течение двух недель, осознавая, что твёрдо отстаивает убеждения, которые другие начинают отрицать.
Премилленаристы быстро взяли на себя руководство «Ниагарскими» конференциями. Джеймс Брукс председательствовал на них более 20 лет и был главным ответственным за составление в 1878 году “Ниагарского символа веры”. В дополнение к своей позиции в отношении премилленаризма (которая заставила многих сторонников “Ниагары” задуматься), "символ веры" утверждал традиционные евангельские принципы, такие как авторитет Библии и абсолютная необходимость личного обращения ко Христу.
Между тем, некоторые диспенсационалисты хотели сосредоточить внимание на пророческих темах. Так, в 1878 году в Нью-Йорке была проведена «Первая американская библейская и пророческая конференция», которая имела такой успех, что за ней последовали ещё шесть. Те, кто созывал конференции, отмечали, что “когда по какой-либо причине какое-либо жизненно важное учение Слова Божьего оказывается в пренебрежении или подвергается противоречиям и поношению, серьёзным долгом тех, кто придерживается его... становится возвращение народа Божьего к его пониманию и принятию”.
“Единственное противоядие” от либерализма
Становясь всё более смелыми из-за своей растущей известности и респектабельности в евангельских кругах, диспенсационалисты часто выдвигали довольно необычные требования в отношении своих отличительных доктрин. Рубен А. Торри, преемник Д. Л. Муди в кругах пробуждения, утверждал, что премилленариальная вера во Второе пришествие была окончательным лекарством от теологической неверности и неприступным бастионом против либерализма и ложных культов:
"Истина о возвращении нашего Господа - это защита от всех современных ересей, заблуждений и лжи. ...Удивительно, как все формы заблуждения затрагивают учение о Втором пришествии Христа и опровергаются истиной, открытой об этом в Писаниях”.
Уильям Белл Райли, который в конечном итоге возглавил фундаменталистское движение в Миннесоте, назвал премилленаризм “достаточным, если не единственным, противоядием от нынешнего отступничества”. Чтобы прийти к премилленариальной позиции, человек должен был буквально интерпретировать Библию, тем самым гарантируя, что он также усвоит другие основные доктрины веры.
Естественно, когда премилленаристы заявляли подобные вещи, они раздражали многих своих консервативных евангельских союзников, которые думали, что они могли бы прекрасно обойтись без диспенсационализма. А. А. Ходж, профессор Принстонской семинарии, чью доктрину непогрешимости Библии поддерживало большинство премилленаристов, назвал вознесение Церкви до скорби “небиблейской и бесполезной теорией”.
Грэшем Мейчен, лидер консервативных пресвитериан 1920-х годов, продемонстрировал двойственное отношение многих евангелистов: он писал, что возрождение “премилленаризма в современной церкви вызывает у нас серьёзную озабоченность; мы думаем, что это связано с ложным методом толкования Писания, который в долгосрочной перспективе будет продуктивным в причинении вреда". И всё же, как велико наше согласие с теми, кто придерживается премилленаристских взглядов”.
Подобная критика всегда задевала премилленаристов, которые гордились тем, что читают Библию прямо и со здравым смыслом. Хотя они и состояли в консервативном евангельском альянсе, временами премилленаристы чувствовали себя одинокими, изолированными и недооцененными. Нравится вам это или нет, но в эпоху, когда об истинности учения часто судили по тому, в какой компании оно существует, диспенсационалистам приходилось защищать своё учение, показывая, кто в него верит.
Лидеры, найденные и созданные
Премилленаристы могли бы указать на ряд уважаемых и выдающихся евангельских лидеров своего движения. Сторонник пробуждения Д. Л. Муди, “мистер евангелист” почти для всех в конце века, был одним из первых приверженцев премилленаризма (хотя и не очень доктринерски настроенным диспенсационалистом). Почти все крупные сторонники пробуждения, начиная со своего времени и до Первой мировой войны, придерживались его эсхатологии.
Сторонники премилленаризма могли бы также указать на нескольких лидеров движения всемирных евангельских миссий. Но, безусловно, самыми важными символами респектабельности диспенсационалистов были выдающиеся пасторы, которые постоянно прививали своим прихожанам новый премилленаризм.
На раннем этапе диспенсационалисты изобрели способ обеспечить постоянный приток новых лидеров с помощью движения библейского института, которое они помогли создать в конце девятнадцатого века в качестве защиты от либеральной теологии.
Почти все без исключения библейские институты, основанные в период с 1880 по 1940 год, преподавали новый премилленаризм. Благодаря служению выпускников этих школ — пасторов, евангелистов, учителей Библии, миссионеров, работников по работе с молодежью — распространялся диспенсационализм.
Традиционалисты с выкрутасами
Диспенсационализм получил распространение ещё и потому, что его сторонники смогли продемонстрировать некоторую явную преемственность с традиционными евангельскими верованиями и практиками.
Во-первых, это их приверженность библеизму. В то время как консерваторов всё больше беспокоила критика Библии, премилленаристы твёрдо отстаивали непогрешимость и авторитет Библии.
Более того, премилленаристы утверждали, что каждый может читать Библию и понимать её. Учителя-диспенсационалисты сходились во мнении, что библейский текст лучше всего изучать индуктивно, устраняя личную предвзятость и подводные камни субъективных интерпретаций, в которых были повинны либералы.
Тем не менее, библейские учителя-премилленаристы настаивали на том, что невозможно по достоинству оценить ни общую картину Библии, ни её более мелкие части, не имея чёткого представления об истине диспенсации. По иронии судьбы, поверх своего индуктивного метода они применили чрезвычайно сложную диспенсационную систему и заставили содержание Библии проходить через её интерпретационные сетки.
Во-вторых, премилленаризм был верен апостольской доктрине. Для рядовых евангелистов вера была “раз и навсегда передана святым” во времена апостолов. Таким образом, задача церкви в любую эпоху состоит в том, чтобы просто повторить то, чему учили апостолы, и их слова можно найти только в Библии.
Поскольку в Библии явно содержатся отрывки об апокалиптическом возвращении Иисуса, этого должно быть достаточно для христиан в наше время.
В-третьих, премилленаризм также следовал за откровенным сверхъестественным подходом евангельской традиции. В то время как либералы были обеспокоены таким сверхъестественным мировоззрением, диспенсационалистское утверждение сверхъестественного было как раз тем, к чему стремились многие протестанты. Вместо того чтобы помещать Бога в рамки исторического или эволюционного процесса, премилленаристы по-прежнему верили в Бога, стоящего вне истории и намеревающегося вмешаться в неё - в скором времени.
К лучшему это или к худшему?
К концу девятнадцатого века премилленаризм выглядел гораздо более правдоподобным, чем постмилленаризм. В глазах большинства людей недавние события предвещали худшие времена, а не лучшие.
Говард Поуп, старший преподаватель Библейского института Муди, учился в Йельском университете на специалиста в области постмилленаризма. Но изучение миссионерской деятельности и роста мирового населения убедило его в том, что мир не обращается ко Христу, как его учили ожидать. Таким образом, по его словам, он “обратился к премилленаристкой точке зрения, так же быстро, как Савл обратился ко Христу”.
Другие бывшие сторонники постмилленаризма говорили то же самое. Становилось всё труднее и труднее читать утренние газеты и верить, что Миллениум не за горами. То, что в 1830-х годах казалось неизбежным — христианизация страны и всего мира благодаря успеху пробуждений и реформ, - больше не казалось возможным, если бы не чудесное вмешательство самого Иисуса.
Премилленаристы уделяли большое внимание текущим проблемам общества и интерпретировали их как "знамения времени". Политическая коррупция, порнография, злоупотребление алкоголем, рост монополий, рабочие волнения, осквернение Дня Господня мигрантами, мирская жизнь в церкви, либеральная теология, международные конфликты, лесные пожары, землетрясения, пробуждения, рост таких культов, как "Христианская наука" и "Тысячелетний Даунизм" (свидетели Иеговы), эпидемии полиомиелита и гриппа, изменение погодных условий, расцвет сионизма, крушение "Титаника", раздел Европы после Первой мировой войны, радио — эти и бесчисленное множество других событий и тенденций были восприняты как доказательство того, что премилленаризм был прав и конец эпохи стремительно приближался. В конце концов, даже его недоброжелатели поняли, что премилленаризм казался правдоподобным.
Тем не менее, подъем премилленаризма нельзя объяснить только “экологическими” соображениями. Не может быть адекватного объяснения, которое не принимало бы во внимание то, как это движение стремилось сохранить важные элементы ранней евангельской традиции.
