В свой первый визит в город Нью-Йорк на встречу с издателем «Очнувшись на Небесах», я познакомилась с приятным молодым человеком по имени Кевин. Кевин работал в издательском офисе, в «Рокфеллер Центре», и во время моего визита у нас был шанс пообщаться. Он интересовался моим временем на небесах, а мне было интересно узнать каково это жить на Манхэттене. Мы провели вместе всего лишь несколько часов, но по-настоящему сблизились. Когда я вернулась в Оклахому, я послала Кевину запрос на принятия в друзья в Фейсбуке.
Его ответ застиг меня врасплох.
«Кристалл, прежде чем ты примешь меня в друзья, я знаю, что ты христианка и думаю, что ты должна знать, что я гей», написал он. «Если ты не захочешь принимать меня в Фейсбуке, я пойму».
Эта реакция Кевина огорчила меня. Он заключил, что моё христианство не позволяет мне узнать его и стать друзьями из-за его сексуальной ориентации. Вместо ожидания любви от меня, потому что я христианка, он ожидал, что я отвергну его.
И это сокрушило моё сердце.
Я написала Кевину, что мне не важно, гей он или нет, и что я уже его друг и ничто в нём не может изменить этого. Но его реакция заставила меня задуматься о том, как моё христианство выглядит в мире сегодня. Я осознала, что титул «христианин» имеет разное значение для разных людей - и для некоторых это не обязательно позитивный ярлык.
Это было не задолго после встречи с Кевином, когда у меня брали интервью на шоу «Fox&Friend». Этот выпуск привёл ко всем тем ужасным и ранящим комментариям о моём внешнем виде, что заставило меня рыдать в ванной комнате.
Я была бы рада упаковать свои чемоданы и отправиться назад в Оклахому, но я не могла – у меня было ещё одно интервью в Нью-Йорке тем вечером. Это было радио-шоу с Аланом Колмсом, хорошо известным либеральным политическим комментатором. Студия Алана была напичкана оборудованием, где было свободное место всего для нас двоих, сидящих перед висящими микрофонами. Алан грациозно приветствовал меня и тепло улыбнулся, и его доброта быстро расслабила меня. Но затем, прежде чем началась трансляция, он уставился прямо в мои глаза и с усмешкой задал мне странный вопрос.
«Итак», сказал он, «вы не одна ли из тех христиан, что говорят мне, что я иду в ад?»
<1>
«Почему кто-то говорит вам это?» сказала я, и мои глаза увлажнились. Трансляция скоро должна была начаться, а я не могла успокоиться, и, Господи, была готова расплакаться. Что хуже, я могла видеть, что Алану неловко, что он вызвал у меня слёзы.
«Ну», сказал он, почти апологетически, «потому что я еврей».
<5>
Моя двадцатиминутная запись с Аланом Колмсом оказалась одним из лучших моих интервью. Он был милым, добрым, не осуждающим, и у нас получилось честное и значимое общение о Боге, небесах и христианстве.
Десять месяцев спустя, как гром с ясного неба, Алан позвонил мне. У него было новое радио-шоу и он хотел пригласить меня опять. В этот раз он дал мне целый час, чтобы рассказать о Боге. Он даже защищал меня, когда один из звонивших высказал недоверие моей истории.
Несколько месяцев спустя, на Пасху, Виргил и я были в машине с двойняшками, и когда мы остановились заправиться, то увидели мужчину, женщину и две девочки-подростка, сидящих на бордюре. Их одежды были чистыми и они выглядели как любая другая семья – может быть что-то произошло с машиной или нечто в этом роде.
«Они бездомные», сказал мне Виргил.
<2>
Следом за Виргилом я вышла из машины и подошла к тому мужчине спросить, нужна ли им какая-нибудь помощь. Мужчина выпрямился и подозрительно посмотрел. Его жена и дочери тоже имели удивлённое состояние.
«Всё нормально», заверила я их. «Мы христиане».
Я подумала, что может быть женщина не услышала меня, потому что когда я сказала слово «христиане», она прижала девочек к себе и отступила на два шага назад.
И вот, это случилось опять – кто-то отступает при упоминании слова «христианин». Кто-то отступает от меня вместо того чтобы пойти на встречу. Но почему?
Виргил и я выслушали историю отца – недавно он потерял работу, затем машину, а затем дом. Всё, чем они владели теперь, представляло из себя мусор в мусорных баках.
<1>
Мы оставались с ними час, общаясь и молясь. Затем Виргил направил их к ближайшему отелю. Он также дал им информацию об агентствах в городе, где могли бы помочь встать на ноги. Мужчина протянул руку и Виргил крепко пожал её.
<2>
Перед тем как уехать, женщина подбежала и крепко обняла меня.
«Спасибо, что не осудили нас», сказала она.
Я прекрасно поняла её. Правда в том, что большую часть своей жизни я судила людей как она. Реальность того, кто они – человеческие существа с большими проблемами – не сподвигала меня свернуть со своего пути, чтобы как-то помочь. Очень неприятно вспоминать о том времени и признавать эту истину, но и сейчас я не слишком позаботилась о них, лишь коротко помолившись.
После своих переживаний с Кевином и Аланом Колмсом и этой семьёй в Пасху, я получила очень важный урок: важность спросить себя, «Какого рода христианкой я являюсь?»
<3>
Большую часть своей жизни я заявляла, что являюсь христианкой, но при этом я никогда не жила и даже не пыталась жить так, как Он наставлял. Его послание простое и красивое – Он говорит любить других так, как Он любит нас. Но из всего, что я делаю как христианка – это суд и осуждение и проклятия, и как после этого кто-то захочет познать Господа, которого я так сильно люблю? Не ранит ли моё поведение кого-то, как Кевин и Алана и та семья были ранены критическими замечаниями и действиями? Всякий ли раз я любила других так, как Он хотел, чтобы я любила их?
<1>
На небесах Бог сказал мне поделиться своей историей с миром. И с тех пор как я вернулась, Бог в основном побуждает меня идти к неверующим. Да, я рассказывают свою историю в церквях, но чаще всего я выступаю на женских встречах, книжных клубах, центрах поддержки беременных и на нерелигиозных телепередачах и радио-шоу, где есть такая вещь, как слишком много говорить о Боге.
Урок, который я получила в том, что имеет значение, как я проецирую своё христианство миру. Имеет значение, как я борюсь с предрассудками и о том, что значит быть христианином. Более того, я всегда буду осознавать, что мои слова и действия отражают мои истинную веру. Я никогда не буду извиняться за свою веру, но и никогда не буду упускать возможности распространять Божьей Слово везде, где нахожусь. Но при каждой остановке я попытаюсь изменить представления людей о том, что значит христианство, если их представления о нас не как о посланниках Божьей любви.
Но сперва я задам себе два непростых вопроса:
Какого рода христианкой я являюсь?
И какого рода христианской я хочу быть?
|
