Вот почему я сегодня нахожусь в посте и молитве. Я знаю, что сегодня может иметь место этот переход, совершаемый в изумлении и с трепетом, который потрясёт землю, который повлечёт за собой здесь, на земле, такие события, которые будут прославлены в вечности. Это то, что находится за пределами человеческих возможностей. Это может дать только Бог, но об этом должен просить человек, который желает пасть ниц. Можете быть уверены, вы не будете прежними, когда вы подниметесь. ЖИТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ, ПОСТОЯННО ПОВТОРЯЯ ЭТОТ ВОПРОС, И ЕСТЬ ИСТИННОЕ ОБРАЩЕНИЕ ИЛИ ПОСВЯЩЕНИЕ.Каково ваше положение сегодня? Каково ваше качество? Просто ли это "спасение" или это посвящение?

Я видел, как взрослые люди трепетали и плакали, когда они слышали эти странные слова. У них очень ловко получалось служить Господу своим умением, как вдруг они слышат это слово, которое, как меч, проходит через их сердце и повергает их в трепете на землю. Позднее, когда их на самом деле поднимают с пола и усаживают на стуле в полном изумлении закрывающих себе ладонями рты, они все говорят одно и то же: "Но, Арт, мне доверили в церкви эту работу, потому что я защитил докторскую и обладаю большим опытом в этой области, я был уполномочен нести служение именно на таком уровне, и до сегодняшнего дня у меня это отлично получалось".

Но теперь пришло что-то, очевидно превосходящее способности отдельного индивидуума; и нельзя уже встать и пойти, кроме как в силе духа неистребимой жизни, который воскресил Иисуса из мёртвых, и также воскресит того, кто готов быть поражённым насмерть и упасть на землю полностью ослепшим для всего того, что воспринималось как способности и чествовалось как праведность. Должны ли мы, как Савл, ожидать, чтобы кто-то возложил на нас руки, чтобы к нам вернулось зрение и понимание, чтобы этот кто-то был самым малым членом Тела Христова?

Каким истинным является такое обращение; каждая его часть пришла прямо с неба, его мудрость настолько вечна, что этот великий Савл, этот гигант, каким он сам по себе являлся, сделался таким крохотным в небесном свете, более ярком, чем полуденное солнце, что его взяли за руку, как ребёнка, абсолютно беспомощного и полностью зависимого, когда он лежал на земле, как мёртвый. Оставаясь слепым в течение трёх суток, он не ел и не пил, мысленно пересматривая всё своё "харизматическое" видение. Все принципы веры, всё его понимание "Нового Завета" — всё это Господь уничтожил. Ибо если ему и суждено было стать даром Бога для Церкви, то это должно было быть совершено Божьим пониманием и передано через возложение рук самого малого из святых, Анании. Находясь в абсолютной зависимости, в которую поместил его Бог, Савл испытал огромную благодарность за то, что был такой послушный слуга, который вопреки своим личным страхам и подозрениям, послушался Господа и пришёл возложить руки на Савла, чтобы он мог видеть. Богу надо было учить своего апостола, главного апостола Церкви, тому, что есть величие и тайна Тела Христова, в самом начале его апостольского служения, а многие из нас до сих пор не усвоили этот урок не смотря на то, что активно пользуются этой терминологией! Это должно придти как откровение к тем, кто иначе останется слепым в отношении этой тайны.

Сколько бы мы ни упражнялись в понятиях и категориях Тела Христова (как будто это новая прихоть, новая мода и новый вокабуляр, которым можно играть и самовыражаться), если всё это не пришло к нам как откровение, это вообще ещё не пришло. Может быть именно поэтому мы находимся в нашем теперешнем положении. Для нас это всего лишь терминология, и требуется чрезвычайное унижение, которое может быть дано лишь через зависимость от членов Тела или это не придёт совсем.

Это "встань и иди", дорогие святые, которое некоторые из вас получают прямо сейчас, совсем не означает, что все стороны вашей жизни должны претерпеть внешние изменения. Вы по прежнему пойдёте завтра на работу и вернётесь в тот же самый дом. На самом деле внешне ничего не изменится, и всё же изменится глубинная суть вещей. Это "встань и иди" запускает небесную динамику, по которой однажды возвратившись к чему-либо, мы можем не найти его на его привычном месте.

Поэтому вам уже не нужно обдумывать и разрабатывать то, что вам делать после того, как вы откликнулись на этот Божий призыв. Ибо сам Бог, являясь его автором, будет действовать согласно Его логике развития событий. "Будет сказано тебе, что тебе делать". И ты услышишь, как Авраам: "Выйди и пойди в ту землю, которую Я укажу тебе". Всегда присутствует это будущее изменение, требующее трепета и преданности Богу, который покажет нам то, что от нас требуется, в самый последний момент. Это совсем не так, как мы привыкли жить в нашем обществе. Мы хотим знать; мы хотим иметь гарантии; мы хотим иметь ясное понимание того, что мы делаем и почему мы это делаем, а также каковы будут последствия наших действий. Но Бог говорит: "Я покажу тебе, что тебе делать".Я скажу больше. Для тех, кто несёт слово, которое Господь даёт по благодати как мне сейчас, это "Я покажу тебе" касается даже каждой последующей фразы! Каждого следующего слова. Я не знаю, что последует за уже сказанным. "Куда мне идти дальше, Господи?" Ты не должен зависеть от своих конспектов. Зато есть необходимость быть преданным тому, что Бог, который призвал тебя, даёт каждую следующую минуту, ибо Он призвал тебя в абсолютную зависимость от Него, что нарушает все законы уверенности в себе, которые мир так долго воспитывал в нас. Это есть путь пилигрима, к которому нельзя привыкнуть.

То, что было успешным вчера, уже не работает сегодня. Но последствия этого ещё более серьёзные, на чашах весов жизнь и смерть, речь идёт о вечности, и кто достоин поднимать такие вопросы? Но если ты "встал и идёшь", то есть, если ты начал говорить, то тебе будет сказано. Для этого нужно жить в этой готовности, так же как жил Авраам, как живёт каждый святой, откликнувшийся на Божий призыв, потому что есть вещи, которые должен сделать ты. То, что никто другой не может и не намеревается сделать. Это указано, это обозначено, и тебе остаётся твоё "должен". А Бог берёт на себя откровение, которое Он посылает в ответ на твоё: "Господь, что Ты повелишь мне сделать?"

"Тебе будет сказано", говорит Бог, "когда ты скажешь Мне, что ты готов поставить твоё "ты" ниже Моего "Меня" раз и навсегда". И тогда тебе будет открыто твоё предназначение и твоё призвание; теперь они могут работать. Но это не будет то, что ты думал. Именно в этот момент Бог производит апостольское назначение, определяет вечно значимую цель нашего существования. Это прямо противоположно религиозной скуке, это такая вера, которая способна убедить даже наших собственных детей.Вы знаете, что является мерилом обретения апостольской истины? Это когда мы способны убедить даже наших детей в серьёзности своих убеждений. Наши дети обладают сверхчувствительностью в отношении того, насколько их родители искренни с другими взрослыми. Они спрашивают себя: "А насколько это требование относится ко мне, хоть я ещё и ребёнок? А может быть это просто нечто такое, во что любят поиграть эти взрослые, потому что им очень нравятся подобные игры?"

Мы узнаем о том, что мы постигли апостольскую истину и реальность, когда мы убедим своих собственных детей! И тот факт, что этого ещё не произошло, наносит нам больший урон, чем всё, о чём только можно помыслить. Наша успокоенность и желание пребывать в том, что меньше чем жертвенное стремление Бога, происходят от того, что мы нежимся на другом берегу, мы возлюбили его, потому что здесь сочные травы, которыми питается наша плоть. И это то, что не даёт царству Божьему прийти в каждый дом.Пока мы не подошли к этому, не есть ли наши лучшие религиозные усилия не что иное как "преследования святых"? Мы преследуем их уже тем, что усыпляем их, преподнося им нечто меньшее, чем вся полнота, причём делаем это от имени всего того, что есть апостольское и пророческое. Иисус сказал Савлу: "Тем, что ты преследовал Церковь, ты преследовал Меня". Не гоним ли мы Церковь, если мы отмеряем для неё нечто меньшее, чем то, что есть небесное? Не есть ли это обкрадывание святых, если мы поощряем их рассуждать о правильности доктрин и убеждаем их в том, что рассуждения об истине и есть сама истина? Не фантазируем ли мы, полагая, что мы уже здесь, тогда как на самом деле мы ещё не вошли в обетованную землю, не говоря уже о взятии её городов? Не бродим ли мы всё ещё в пустыне? Не занимались ли мы гонением Церкви, когда не приветствуем истинные перемены, щедро украшая свои программы словами "апостольский" и "пророческий", и в то же время приговаривая своих слушателей томиться на другом берегу, даже не давая им возможности осознать своё положение?

Итак Савл поднялся с земли, и, хотя глаза его были открыты, он не видел ни одного человека. Он никогда больше не увидел человека и никогда не испугался человека, а нашёл ключ к апостольской смелости и бескомпромиссной дерзновенности, которая считается лишь с самим Богом. И с тех пор всё делалось им во имя Бога, а не в своё имя. Вы обнаружите это в посланиях Павла. Вы никогда не увидите там сноски на него самого. У него отсутствует местоимение "мой". У него всегда встречаешь "ради них" или "ради Господа". Представляете, какой бы была наша Церковь сегодня, если бы в ней были такие служители? И пока у нас нет таких служителей, мы испытываем лишения, которые равносильны гонениям, и те, кто являются служителями сегодня, должны признать это и пасть пред Господом.

Итак, тот, кто гнал Тело, не будучи в состоянии признать Голову, получает зрение, получает апостольское видение посредством возложения рук самого рядового члена. С самого начала Главный апостол научается быть зависимым от Тела и постигает то, что это целостный организм — и только это приносит славу Богу. И пока мы с вами не будем лежать слепыми и "не есть ни пить три дня" (то есть не отвергнем свои самые устоявшиеся традиции), мы не обретём зрения, а будем обречены лишь использовать язык Церкви, хотя на самом деле будем существовать отдельно от неё, всё время восхваляя её и искренне полагая, что мы служим Богу!

"И тотчас он встал, и как бы чешуя отпала от глаз его". Я верю, что именно это происходит сейчас.

"И тотчас начал проповедовать Христа в синагогах, что Он есть сын Божий". И в тот самый момент он открыл себя для оппозиции и преследований со стороны людей, которые чуствовали особую ненависть ко всему, что есть истинно апостольское, которые не выносят, когда бросают вызов!

"Стереть такого человека с лица земли, ибо он не достоин жить! И они восклицали и разрывали одежды и сыпали пепел". Что есть такого в истинно обращённом человеке, что заставляет силы тьмы так беситься и неиствовать, что рядом сразу оказываются люди, исполненные ярости, наполненные этим духом, которые не могут вынести, чтобы "такой человек" жил?

Что за человек — что за небесный человек! Какой слуга Церкви, во имя Церкви, во имя Господа! Именно такая самоотверженность трудится день и ночь, и приносит Слово от Бога во всей полноте без страха, что оно будет непонято, непринято или отвергнуто, или вызовет чью-то обиду. Такой человек не просчитывает последствия, потому что он живёт в унисон с одним великим заявлением всю свою жизнь: "Господь, что Ты повелишь мне делать?"

Давайте склоним головы сейчас перед Богом Павла, который Я ЕСМЬ и который есть ИИСУС. Много званых, но мало избранных, говорит Он нам. Запомни, много спасённых, но мало посвящённых. Посвящение есть полное обращение или это не обращение. Именно эту абсолютную преданность Богу Духом мир не может выносить и всегда будет преследовать вплоть до смерти. Но дела, совершаемые такими людьми, есть дела, имеющие свои последствия в вечности.