ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ГЛАВА (продолжение).

Вопрос, который неоднократно задавали мне: «Был ли это реальный опыт, или просто фантастический набросок?» То, что я написала выше, отвечает на этот вопрос настолько, насколько это возможно было для меня сделать. Предисловие и первые страницы, в  этой маленькой книге, даны настолько точно, насколько я могла сделать это, и все, что я могла бы добавить по этому вопросу, будет просто излишним. Для меня, в то время, это было так же реально, как любой другой опыт в этой жизни.

Были заданы вопросы в отношении сравнения расстояний на небесах, и нашей способности перемещаться от одной точке к другой; и даже, даются ли нам в другой жизни крылья, которые помогают при перемещении, как крылья птицы. На эти практичные вопросы иногда достаточно сложно ответить, по моему убеждению, если я на самом деле была в другой жизни, в течение этого переживания, которое было представлено мне, мои мысли были так далеко над этим, так высоко подняты за пределы суетной жизни, что я бы не смогла в достаточной мере ответить на такие расспросы после моего возвращения к этой жизни. Сейчас, оглядываясь назад и стараясь собрать факты из того показанного, что я получила, я должна сказать, что ни один, кто когда-либо проходил через смерть в ту жизнь, не был ни коим образом изменен во внешности, за исключением того, что становился бесплотным и прославленным. Когда я, как мне это было показано, стояла в том удивительном Храме, наполненном славой Бога Отца, четыре ангела с поднятыми трубами стояли рядом с золотым престолом на большой жемчужной платформе, и от их плеч осеняющие крылья охватили их и коснулись пола, на котором они стояли. И когда в момент всколыхнувшихся эмоций я подняла глаза на облако, заполняющее купол, я увидела невидимый до этого хор; их осеняющие крылья, о которых мы так часто читали, наполовину закрывали арфы и золотые инструменты. Кроме того, когда в конце того прекрасного дня, в который я впервые повстречала Спасителя, мы услышали голоса ангелов, когда мы стояли вместе в большой цветочной комнате, и, взглянув наверх, я увидела детские лица в золотом закате над нами, у них тоже были утонченные осеняющие крылья, наполовину скрывающие детские фигуры. Кроме этого, у меня нет никаких воспоминаний о тех славных крыльях, о которых мы так часто читали.

Мне кажется, что ангелам Божьим, которые всегда жили на небе, они даны, но для тех, кто страдали и трудились, и несли крест на земле, дана только прославленная форма, такая же, в какой родился наш Спаситель. Мы появлялись перед нашими друзьями, когда встречали их там, точно такими же, какими они видели нас здесь, только чистыми и совершенными. Тем не менее, нам была дана сила передвижения, которая переносила нас от точки к точке быстро и надежно, как если бы нас несла лодка на воде.

Я не знаю, как я могу лучше проиллюстрировать этот момент, чем посредством небольшого случая, не упоминающегося в книге. Помню, как я сидела однажды утром на верхней террасе в доме моей сестры, которую я встретила там вскоре после
моего прибытия, и которая, хотя была тогда жителем земли, с момента перехода по ту сторону жизни владела тем красивым домом, приготовленного для нее; и там моя сестра сказала мне:

- Я часто ищу переход через реку к тем прекрасным холмам вдали, и восхитительно, если там все так же красиво, как здесь. Я думаю, когда-нибудь пойти и посмотреть.

- Почему бы не пойти сегодня? - был мой ответ.

- Можешь ли ты пойти со мной сегодня утром? – спросила она, как только обратила свое сияющее лицо опять к реке и красивым полям за ней.

- С удовольствием, - ответила я, - Я сама часто желала туда пойти. Существует нечто очень притягательное в прекрасном ландшафте за рекой. Где мой брат Оливер? – спросила я, - он не будет сопровождать нас?

- Нет, - сказала она, глядя на меня с улыбкой, - Сегодня он ушел на важную миссию для Господа, но мы с тобой, дорогая, можем пойти и вернуться домой до его возвращения.
- Тогда давай так и сделаем, - ответила я, поднимаясь и протягивая ей свою руку.

Она сразу же встала, и вместо того, чтобы повернуть на лестницу в центре здания, мы развернулись и намеренно пошли к нижнему карнизу, окружающему верхнюю веранду. Ни минуты не сомневаясь, мы ступили через него в сладкий воздух, окружающий нас. Мы опасались падения не больше, чем, если бы наши ноги были на твердой земле. У нас была способность перемещаться через воздух так, как хотим, и через воду, так же, как по кристальной дорожке и газону вокруг нас.

Мы медленно поднимались до тех пор, пока не стали чуть выше деревьев, и потом - что я скажу? - мы не летали, мы не предприняли никаких усилий ни с нашими руками или ногами, я думаю, что только слово «дрейфовать» может описать это удивительный опыт. Мы шли, как плывущие лист или перо, через воздух в тот приятный день, и ощущение было самым восхитительным. Мы видели под нами через зеленые ветки деревьев играющих маленьких детей, и люди, идущих - кто-то для развлечения, а кто-то на службу. Когда мы приблизились к реке, мы посмотрели вниз на прогулочные лодки на воде и на людей, сидящих или лежащих или прогуливающихся по галечному дну, и мы увидели их с такой же отчетливостью, как если бы мы смотрели на них просто через атмосферу.

Беседуя, в то время, как мы дрейфовали дальше, мы вскоре оказались над верхушками строений, которые мы видели, так стремясь попасть туда, с веранды дома моей сестры, и в течение некоторого времени, у нас не было слов; наши сердца были наполнены такие чувствами, какие могут дать только картины неба. Тогда моя сестра сказала очень тихо, цитируя один из старых земных гимнов:

«Прекрасные поля за разлитой рекой

Стояли одетыми в живую зелень».

И в том же духе, я ответила:

«Да, это действительно восторженная картина

 Что поднимается на наших глазах,

Прекрасные поля нарядились в живую зелень, и реки восторга».

Когда мы проследовали далее, смотря вниз, мы начали видеть многие пригородные деревни, похожие на те, в которой находились наши собственные счастливые дома. У многих из них был незнакомый вид, и архитектура зданий во многих отношениях выглядела весьма отличной от нашей собственной. Я предложила сестре ненадолго спуститься. Спустившись, мы вскоре поняли, что явилось причиной этой очевидной разницы в архитектуре и окрестностях. Там, где наши дома были расположены, мы были окружены людьми, которых мы знали и любили на земле, и нашей собственной национальности. Мы обнаружили, что многие из этих деревень, над которыми мы в настоящее время проходили, были сформированы из тех, что мы бы назвали иностранными нациями, и каждая деревня сохранила некоторые характерные черты ее земной жизни, которые нам, естественно, были незнакомы. Мы снова признали мудрость и доброту Отца, которая позволила друзьям того же гражданства быть расположенными близко друг от друга на небе, как на земле.

Поскольку мы по-прежнему дрейфовали вперед, проходя над изысканно живописной долиной, между низкими холмами из самой чарующей зелени, мы увидели группу людей, сидящих на земле в полукруге. Казалось, их было сотни, и среди них стоял мужчина, который, по-видимому, говорил к ним. Что-то знакомое и еще незнакомое в сцене привлекло нас, и я сказала:

- Давай подойдем ближе и послушаем, если возможно, то, что он говорит, и посмотрим, кто эти люди.

Так и сделав, мы обнаружили, что люди в значительной мере похожи на наших индийские племена; их одежда по стилю соответствовала той, которую они носили на земле, хотя была настолько же легкой, насколько и превосходила по красоте. Но смуглые лица и длинные черные волосы еще оставались. Лица, на которых был отображен сильный интерес, были обращены к человеку, который, как мы могли видеть, говорил им, и, глядя на него, мы сразу увидели, что он принадлежал к англо-саксонской расе. Удивленным шепотом я сказала сестре:

- Уау, он миссионер!

Как это часто случалось, в представленном мне переживании, когда возникала неожиданность или трудность, то всегда оказывался кто-то рядом с ответом, и просвещал нас. И так мы обнаружили в этом случае, что наш инструктор был рядом с нами, готовый ответить на любой вопрос, который можно было задать. Он сразу сказал:

- Да, ты права. Это миссионер, который отдал свою жизнь для спасения на земле язычников. Он провел много лет в труде для них и просвещения тех, кто сидел в темноте, в результате, как вы видите перед собой, сотни были приведены в Царство Господа. Но, как вы, естественно, можете предположить, им еще многому нужно научиться, и здесь он по-прежнему собирает их, и с каждым днем ведет их все выше и выше в блаженной жизни.

- Много таких, - спросила я, - которые выполняют подобный труд в этом красивом царстве?

- Многие сотни, - ответил он, - Этим бедным умам, непросвещенным, когда они впервые пришли, небеса являются красивым и счастливым местом, но по мере восхождения, мы можем наслаждаться больше в той степени, какую наша душа может вместить. Нет никого из нас, которым уже не так много предстояло узнать в этой прекрасной стране. В ряде случаев, когда мы плыли по воздуху над деревнями, мы слышали песни хвалы, вытекающие из храмов, и от людей, собранных различным образом. Во многих случаях, к нашему удивлению, гимны и слова были те, с которыми мы были знакомы на земле, и, хотя и пелись на незнакомом языке, мы поняли все. Это является еще одним из приятных сюрпризов на небе. Не существовало языка, который мы не могли понять.

Мы прошли через многие удивительной красоты картины, возвращаясь, наконец, в наши собственные дома другим путем, в отличие от того, с которого мы начали, и, казалось, сделали почти круг в нашем приятном путешествии. Когда я покинула мою сестру в ее собственном доме, она шепнула мне при расставании:

- Это был день такого прекрасного отдыха и наслаждения, что мы вместе должны скорее повторить его.

И я ответила: