 
ТРЕНИНГ ВИДЕНИЕ В ДУХЕ — ДЕНЬ 1 285
Я вошёл в заднюю часть церкви, чувствуя себя разочарованным и побеждённым. В третий и последний раз я решил, что никогда больше не буду говорить о видении в духе. Не было никакого способа извлечь из этого что-то хорошее. Когда я рассказывал людям об ангелах, которых видел, они задавали мне сотни вопросов, на которые я не мог ответить. Когда я рассказывал людям о демонах, которых видел, они злились или пугались. Половина из того, которые я видел, было слишком абстрактным или неясным, чтобы быть полезным. Другая половина была ясна настолько, что я мог достаточно внятно всё описать, но понимал лишь частично, почему эти вещи были там и что они делали.
Я плюхнулся на своё обычное место в заднем ряду, скрестив руки на груди и нахмурившись. Масса жидкого света медленно колебалась над сценой, команда богослужения играла нежную мелодию. Местами свет был голубовато-зелёным, местами красновато-жёлтым, а посередине пурпурно-оранжевым.
«Отлично», — подумал я, —«вот ещё одна абстрактная, запутанная и бесполезная духовная вещь, которую я не понимаю; ещё что-то, что я не знаю, как описать.»
Я уже дважды принимал решение перестать делиться тем, что видел, будучи убеждённым, что это приносит больше путаницы, чем мудрости. И дважды за несколько месяцев я чувствовал себя виноватым, из-за уверенности в том, что если Бог дал мне этот дар, то Он хочет, чтобы я использовал его на благо других людей. Но как бы я ни старался, у меня с трудом получалось делиться тем, что я ясно видел и извлекать из этого хоть какую-то значимую ценность. Конечно, люди воодушевлялись, когда я говорил им, что ангелы танцуют, в то время как они ведут богослужение, и люди, казалось, чувствовали себя немного уверенней, когда я описывал, какого рода ангел наблюдает за ними, но этим всё и ограничивалось.
Самым разочаровывающим было то, что всё, что я видел, не смущало меня, когда я это видел. Даже если я не понимал его природы или цели, я чувствовал, что за всем этим стоит природа и цель. Однако всякий раз, когда я пытался объяснить это чувство, мои слова почти всегда падали на землю плоскими и безжизненными, лишёнными той красоты и жизненной силы, которые я чувствовал, когда видел эти вещи.
Даже когда я смотрел на голубоватое, красноватое, пурпурное пятно света над сценой, я не понимал этого, но какая-то часть моей души находила его глубоко знакомым. Когда я сконцентрировался на этом чувстве, мой взгляд внезапно привлекла пожилая женщина, сидящая в первом ряду. Она склонилась так, что её лицо и сложенные руки были обращены к земле и она мягко покачивалась взад и вперёд под звуки музыки.
Затем появилась мысль—не из передней части моего разума, а откуда-то сзади. В моей церкви было много замечательных и разнообразных лидеров поклонения. По причине этого, моя церковь была известна из-за поклонения. Из-за этой силы в культуре церкви начало развиваться определённое мышление. Это не было чем то, о чём было прямо провозглашено в собрании, а просто системой убеждений, которая развилась в общем групповом сознании. Если бы я сформулировал этот образ мыслей словами, они звучали бы примерно так: настоящие поклонники танцуют, громко поют или, по крайней мере, поднимают руки.
Поэтому, когда я смотрел на сидевшую склонившись, женщину, мысль, появившаяся откуда-то сзади была: «Я думаю, что она на самом деле не поклоняется Богу», хотя это не было видно так ясно. Скорее это было чувство. Однако в ту секунду, когда это чувство укоренилось в моём сознании, уверенность скрутила мышцы моей грудной клетки.
Я присмотрелся к женщине и увидел её прямо насквозь. Я мог видеть каждую кость и каждый орган в мерцающих, полупрозрачных слоях, похожих на рентгеновский снимок. Наклоняя голову и наклоняясь вперёд и назад, я видел разные области—грудную клетку, лёгкие, печень. Затем что-то привлекло моё внимание, когда её сердце вошло в фокус. Маленький сгусток света колебался в четырёх камерах её сердца, двигаясь в идеальном ритме с каждым ударом. Присмотревшись, я понял, что это то самое голубовато-красновато-пурпурное пятно света.
Мои глаза снова метнулись к области над сценой, где точно такая же, но увеличенная в размерах копия света, двигалась туда-сюда в точно таком же ритме. Я оглядел комнату и обнаружил точную копию этого рисунка света и цвета в сердце каждого человека в зале. Тогда Святой Дух обратился ко мне кристально чистым голосом: «Я синхронизирую их сердцебиение с Моим»
Конечно, я переживал чувство вины за то, что осуждал эту женщину, но оно было ничтожным по сравнению с пониманием доброты и присутствия Бога, которое пришло от того, как Он вёл Свой народ к более глубокой встрече с Ним. Остаток богослужения я просидел с широкой улыбкой на лице. Было удивительно приятно видеть, как нечто столь неуловимое и абстрактное внезапно и полностью наполняется таким большим смыслом. Я думал обо всех моментах разочарования и замешательства, которые приходили, когда я пытался поделиться увиденным с другими людьми. Наверное, я должен был делиться тем, что видел, с другими людьми, но я просто не мог. Как бы я ни старался, я не мог наполнить свои слова радостью, утешением и откровением, которые исходили от всего увиденного мною. Даже если бы я попытался рассказать о чём-то таком простом и мирном, как, например, мягкое движение света над сценой и, как он влияет на сердце каждого в зале, я знал, что не смогу передать словами тот покой, который я чувствовал.
Я принял решение, на этот раз с позиции решимости, а не разочарования. Я не буду больше говорить о видении в духе. Я не мог чистосердечно поделиться тем, что видел, если благость, мир и любовь, которые я чувствовал, не могли быть включены в моё свидетельство.
ЧАСТЬ II
Бог на Небе
Бог присутствует везде. Его рука касается всего. Ничто и никто не может быть вне пределов Его досягаемости. У Него есть совершенный план для каждого и для всего. У Него есть надежды и мечты для нас которые осуществляются быстрее наших самых смелых ожиданий.
Поэтому, тогда как я—обычный человек с собственными нуждами и амбициями, с семьёй, которую нужно любить и о которой нужно заботиться, с кучей счетов, которые нужно оплатить—достичь планов и целей Божьих? Откуда мне знать, двигаюсь ли я в правильном направлении. Как я могу иметь хоть какой-нибудь значимый эффект в планах настолько великих и настолько далеко идущих.
В следующей части вы прочитаете истории о некоторых способах, с помощью которых Бог открывает Кем Он является для нас, как Он приглашает нас в Его цели на земле, и как мы можем начать путешествие, в котором можем увидеть как воплощаются все Божьи надежды и мечты. Посмотрите, как Божьи намерения являются через Его дела, и как вы можете развить новый взгляд на вашу жизнь и ваш потенциал.
РАНЫ
Однажды мы с моей женой Эйприл поссорились. Ни о чём серьёзном мы не спорили, и никто из нас не был особенно зол; мы просто не смотрели друг другу в глаза.
По мере того как наша дискуссия продолжалась, мне в голову впрыгнул один аргумент. Я сразу понял—это не то, что нужно озвучивать. Ничего ужасного, конечно, не было, но и ничего полезного тоже. Я знал это, но по мере того, как зацикливался наш разговор, какой-то участок, где-то в задней части моего мозга, настаивал на том, что, несмотря на недоброе происхождение этой мысли, я получу удовлетворение от того, что выскажу её. Поэтому, прежде чем моя лучшая часть смогла взять надо мной верх, я изрыгнул заявление, вертевшееся у меня в голове.
Тут же я увидел на щеке жены небольшую царапину. Она была маленькой, всего около 5 сантиметров в длину, но достаточно глубокой, чтобы в ней образовалась капля крови.
«Твой ход» — сказал я, потрясённый.
«Что?»— Спросила Эйприл, сбитая с толку моей внезапной переменой тона.
«Мне не следовало этого говорить.»
«О, всё в порядке» —сказала она, махнув рукой.
«Нет» — настаивал я, наблюдая, как капля крови стекает по её щеке, - всё было не в порядке.
«Мне не следовало этого говорить, и я очень сожалею об этом.»
Она улыбнулась и сказала: «Это нормально. Я прощаю тебя.»
Капля крови сбежала по её щеке, когда порез затянулся, не оставив никаких следов.
Я вижу духовные раны на людях, куда бы я ни пошел. От мелких порезов, вроде того, что я нанёс жене недобрыми словами, до глубоких и повторяющихся порезов от пожизненных травм и оскорблений; раны—неизбежный фактор жизни на земле.
Я вижу раны почти на всех, кого встречаю. Они сильно различаются по степени тяжести и количеству. Некоторые кажутся опухшими и заражёнными, признак того, что горечь и непрощение начинают овладевать человеком. Некоторые выглядят ухоженными и чистыми, знаками того, что человек позволяет Богу вести его или её к исцелению. Иногда остаются только шрамы—признак того, что, хотя раны больше нет, память о боли, причинённой раной, всё ещё жива.
Все мы испытываем раны, но не все мы переживаем их одинаково. Я видел, как что-то простое, вроде того, как кто-то, проходя мимо, не поздоровался, гноится и превращается в рану, настолько серьёзную, что она каждый день влияет на жизнь раненого. Я наблюдал, как что-то серьёзное, например, многочисленные измены и скандальный развод, полностью трансформировалось в венец славы из-за готовности раненого отдать свои раны на попечение Святого Духа.
Я не знаю, как Бог отвечает на боль, которая существует в этом мире, но я достаточно узнал о природе Его благости, чтобы верить, что у Него есть ответ на каждую. Я также достаточно хорошо знаком со своей собственной природой, чтобы знать, пока я не рискну, доверившись Богу в том, в чём Он так хорош, как говорит, я не увижу Его благость или как она отвечает на страдание.
* * *
Когда я учился в колледже, у меня было два приятеля, очень похожих друг на друга. Они оба были примерно одного роста, одного возраста, с одним цветом волос и даже с одним и тем же именем. Я буду называть одного Джеком, а другого Джоном.
У Джека и Джона было очень похожее прошлое. У обоих были отцы, которые почти никогда не было с ними, но когда присутствовали, физически и словесно оскорбляли их. У обоих были матери, манипулирующие, контролирующие и неуравновешенные. Оба почти ни с кем не разговаривали и усердно работали, чтобы залечить раны прошлого.
Каждый из друзей женился с разницей в несколько лет, и оба брака были почти разрушены вспышками ярости со стороны их разбитых семей. И Джек, и Джон женились молодыми и с трудом приспособились к семейной жизни. Однако с этого момента жизни Джека и Джона сильно изменилась.
Джек и его жена переехали к родителям жены, пока он и его жена получали образование. Джек часто поражался тому, насколько властными были родители его жены. Они вмешивались в каждый конфликт между Джеком и его женой, всегда становясь на её сторону, сурово его критикуя. Он быстро начал закрываться, избегая конфликтов, когда это было возможно. Не было смысла спорить, когда его постоянно превосходили числом.
Каждый раз, когда я видел Джека, у него появлялись новые душевные порезы и синяки. Хотя в его браке почти не было конфликтов, подавленные эмоции причиняли ещё больший вред, чем постоянная борьба. Вскоре Джек даже перестал говорить со мной о проблемах в своем браке. Он отгородился от всех. Может быть, ему было стыдно, что его отношения складываются не так хорошо, как те, которые он видел вокруг. Возможно, он думал, что всё наладится, если он просто изменится, чтобы соответствовать ожиданиям и потребностям своей жены и её семьи. Я не знаю, он мне не говорил. Но я наблюдал, как раны на его лице, руках и шее с каждой неделей воспалялись всё больше и больше.
У Джона тоже был тяжелый первый год брака. Боль и хаос, которыми было отмечено его воспитание, не дали ему модели того, как выглядят здоровые отношения. Он часто слишком остро реагировал на мелочи, которые говорила и делала его жена, даже если не хотел причинить ей боль. Мелкие недоразумения перерастали в многочасовые конфликты, изматывая Джона и его жену и лишая их радости отношений.
Я наблюдал, как новые духовные раны появляются у Джона почти каждый день, но я заметил, что раны, которые он получил, были другими. Хотя его раны были более многочисленными и часто более тяжелыми, чем те, что я видел на Джеке, раны Джона исчезали так же быстро, как и появлялись. Каждый раз, когда я видел Джека, его инфицированные порезы и синяки сопровождались несколькими новыми рваными ранами. Каждый раз, когда я видел Джона, старые раны исчезали, заменяясь новыми.
Когда я спросил Джона, как у него дела, он ответил, что, несмотря на трудности, они с женой быстро обратились за помощью к психологу. Каждый из них искал наставников, духовных матерей и отцов, чтобы получать от них ободрение и мудрость. Через несколько месяцев я понял, что вижу у Джона всё меньше и меньше ран. Вскоре я увидел, что некоторые из шрамов, оставшихся с детства, начали исчезать.
Жизни Джека и Джона продолжали расходиться. В конце концов боль Джека привела его к интрижке. Серьёзность ситуации привела к тому, что Джек и его жена потратили год, сосредоточившись на исправлении своего разрушающегося брака. Они начали ходить к психологу, и всё наладилось. Но, к сожалению, я всё ещё вижу, как старые раны его детства и новые раны его брака ежедневно влияют на его жизнь, даже доныне.
Джон и его жена продолжали сближаться. У них трое детей. Они работают вместе в служении полного времени. Они не идеальны. Вызовы всё ещё возникают, но я вижу, как они их преодолевают, и я вижу, как раны, возникающие из-за этих вызовов, исцеляются снова и снова.
У нас всех разное прошлое. Мы все сталкиваемся с различными проблемами. Легко сравнить свою историю или свои нынешние проблемы с чьими-то ещё и почувствовать себя легче. Я даже могу посмотреть на жизнь двух моих друзей и найти обстоятельства, сделавшие ситуацию Джона проще, чем у Джека. Но я знаю, что жизнь Джона становится только лучше, а жизнь Джека продолжает разваливаться, по иным причинам.
Мы не всегда можем влиять на возникновение духовных ран, но мы можем контролировать то, как мы реагируем на них. Мы можем принять решение о том, чтобы защитить себя от новой боли—держаться от людей на безопасном расстоянии, подавлять свои потребности и избегать уязвимости—но это только настроит нас на ещё большую боль.
Детство Джека сформировало его взгляд на мир. Раны научили его, чего ожидать от людей. Дальнейшие раны только усилили эти ожидания и настроили его на новые раны и ещё большую боль.
Детство Джона также сформировало его мировоззрение. Но когда это мировоззрение начало причинять боль в его новом браке, Джон обратился за помощью. Он нашёл наставников. Он нашёл духовных матерей и отцов. Он нашел мудрых советников. Он нашёл людей, которые помогли изменить призму, созданную его детством. Он проводил время в присутствии Бога, позволяя Господу дать ему мировоззрение, отмеченное его глубоким благом, а не ранами и болью.
Мы все выбираем, как реагировать на раны. Мы выбираем: держаться за свои раны и позволить им учить нас или мы отдаём наши раны Богу и позволяем Ему учить нас, как смотреть на жизнь. Возможно, нам понадобится помощь, чтобы понять, как отдавать это Богу. Это нормально. Чего бы оно ни стоило, имеет смысл узнать, как получить исцеление, которое есть у Бога для каждого из нас. Независимо от того, насколько серьезны или несправедливы раны в вашей жизни, у Бога каждый раз есть совершенный план для совершенного восстановления.
Для размышления
- Как вы думаете, влияют ли наши раны на ваше восприятие мира вокруг нас, в физическом и духовном планах.
- Как вы думаете, реагируете ли вы на боль как Джек или как Джон?
- Как вы думаете, что чувствует Бог по поводу ран, которые мы переживаем на протяжении нашей жизни.
Перевод Олега Олзоева был оплачен для публикации на сайте outpouring.ru
предыдущее | продолжение
|
1
