Мне было всего семнадцать лет, когда я положила свою руку на живот и почувствовала лёгки толчок от пинка в первый раз. Мощная волна любви накрыла меня. Это была любовь, которую я никогда не чувствовала прежде – глубокая, безусловная и постоянная. Я даже и не знала, что человеческое сердце может любить другого человека так сильно, как я полюбила своего малыша.
<5>
До самого конца моих родов, когда акушерки подбадривали меня и заверяли, что ребёнок почти вышел, моей единственной мыслью было: «Смогу ли я дать этому ребёнку всё, что ему нужно?»
Но затем это произошло – я услышала первый крик моего милого сынишки. В то же мгновение я встретилась с любовью моей жизни. Я назвала его Джемсон Пайн.
<2>
Несмотря на все трудности, Пайн рос милым, добрым и любящим ребёнком. Ещё ребёнком он развил глубокую внутреннюю силу, которая явно отличала его среди сверстников. Он был крайне активен, так что мне часто приходилось искать его на улице. Мы пробовали разные спортивные секции, но, в конце концов, Пайн нашел себя в музыке.
Затем пришел подростковый возраст.
Как подросток, Пайн стал крайне независимым. Он ведь сын своей матери. Он постоянно возмущался, нарушал границы дозволенного, вёл себя импульсивно. Он задирал Виргила и меня при каждом удобном случае и, казалось, что мы боремся с ним из-за чего-то. Хлопанью дверью и гнева было предостаточно. Даже в машине по пути в церковь в воскресенье Пайн спорил с нами, а мы спорили с ним, пока я, наконец, не сказала: «Мы едем в церковь, и мы будем поклоняться Господу вместе, и мы будем счастливой семьёй!»
<2>
По мере роста Пайн становился всё более беспокойным и депрессивным. Иногда днями он мог отстраняться от всей семьи. Однажды вечером, когда он был в старших классах, Пайн заявил, что устал жить и планировать свою жизнь.
После двух недавних самоубийств подростков в нашем городке, я не могла не принять его слова серьёзно. Мы с Виргилом сделала несколько телефонных звонков, чтобы найти профессиональную помощь. Это не было тем, что мы бы хотели для Пайна и когда мы сказали ему об этом, он завопил и сказал нам, что ненавидит нас. Затем Пайн убежал.
Его схватила полиция тем же вечером. В полицейском участке с разбитым сердцем я увидела, как моего сына в наручниках сажают в машину и везут в психиатрическую клинику для обследования. Ему было семнадцать лет – тот самый возраст, когда я поцеловала его новорожденное личико и обещала защищать его.
Я почувствовала, что не сдержала этого обещания.
<1>
«Бог», сказала я Ему, «всю его жизнь враг пытается убить моего сына».
И очень нежно Бог ответил: «Вот почему Я послал Своего».
Пайн прошел через это и со временем вернулся домой, а на следующий год я наблюдала, как он поднимается на сцену за дипломом, после окончания высшей школы. Мы с Виргилом помогли ему поступить в местный колледж, где он планировал изучать криминальное право. Но затем, в первое же лето после окончания школы, Пайн стал испытывать нас опять. Он стал приходить поздно и всячески задирал Виргила. После нескольких поздних приходов и нескольких наказаний за это, которые похоже ничего не дали ему, Виргил пригрозил Пайну.
«Я люблю тебя, но я не собираюсь жить в гостинице», Виргил сказал спокойно. «И будь тебе хоть девятнадцать или девяносто лет, это мой дом. Если ты не перестанешь приходить поздно, ты больше не будешь здесь жить».
Через несколько дней Пайн пришел очень поздно. Виргил и я ждали его в гостиной.
<4>
Пайн был ошарашен. Постепенно она стал осознавать, что происходит.
«Вы вышвыриваете меня», заверещал он. «Серьёзно, вы вышвыриваете меня?: Кто вышвыривает своего сына посреди ночи, когда некуда идти?»
<2>
Пайн заявил Виргилу, что ненавидит его и не хочет жить с нами больше. Он забросил кое-какую одежду в сумку и хлопнул дверью так сильно, как только мог. Когда он сделал так, мои любимые крестики упали со стены и разбились на полу. Я наклонилась, чтобы подобрать кусочки, но они были сломаны безнадёжно. Я никогда не чувствовала себя так плохо.
Та ночь была поворотной для Пайна. Не зная куда идти, о спал в своей машине на церковной парковки. Когда солнце встало, он отправился к своему молодёжному лидеру Генри. Генри мягко говорил истину Слова Божьего Пайну всю неделю. На следующую неделю Пайн перебрался в маленькую квартирку своего приятеля.
<2>
Предоставленный сам себе, Пайн потерялся. Он стал пить, курить и тусоваться на ночных вечеринках. В это время я очень много молилась за сына. Я хотела дать ему больше, чем он хотел сам для себя. Редкий раз, когда он заходил к нам в дом, я всегда обнимала его и говорила, как сильно люблю его. Но затем он исчезал и мы не видели и не слышали о нём много дней. У меня было подозрение, что дела у него не очень, но я понятия не имела, как помочь ему. Всё, что я могла сделать, это молиться, и молиться много.
Затем однажды зазвонил телефон. Это был Пайн.
«Мам», сказал он, «мне надо поговорить с тобой и папой. Это серьёзно».
<3>
Вскоре Пайн прибыл в наш дом со своим другом Генри. Мы все разместились в гостиной, а я сжала руки в кулаках, пытаясь сдержать себя. Я понятия не имела, что Пайн собирается сказать. Наконец он глубоко вздохнул и заговорил.
«Я так далеко отошел от Господа», сказал он, и его глаза покраснели.
В течение часа он рассказывал о своих ранах и болях. О чувстве ненужности из-за своего биологического отца, гневе и опустошении, которые он чувствовал после аварии. Он рассказал нам о вечеринках и попойках и о том, как он погрязал в этом. Он также поделился своей тоской по Богу.
<6>
Неделю спустя Пайн рассказал нам об ещё одном важном решении.
«Я не пойду в колледж», сказал он. «Я чувствую, что Бог призывает меня на миссию. Я не знаю куда, как или когда, но я точно знаю, что я сказал Ему «да».
<1>
Да, я была очень рада, что Пайн осознал, каким потерянным он был, и я была счастлива, что он вернулся к Богу. Но я не была уверена, что этот путь был правильным. Единственное, что я могла сделать, это молиться и позволить Богу совершать Свою работу. Я сказала Пайну, что если Бог действительно призывает его на этот путь, тогда Он укажет ему, как идти.
Через неделю Пайн был принят в миссионерскую команду организации под названием «Миссия Года». «Миссия Года» - это годовая программа обучения, сфокусированная на христианском служении и ученичестве. Заголовок на их сайте гласит: «Один год может изменить всё». Мы все вскоре увидели, насколько это правда.
Пайна приписали к Третьему району Хьюстона. Когда мы сказали об этом отцу Виргила, который была родом из Хьюстона, он предупредил нас об обстановке.
<1>
Третий район – один из шести исторических районов в Хьюстоне, который находится на юге от центра города. Певица Бьёнсе родилась и выросла там. Сегодня это, как и многие неблагополучные городские районы в США, место распространения наркотиков и криминала.
На самом деле, согласно исследованию 2015 года, Третий район относится к пятнадцати самым опасным местам в Америке.
Мой сын направлялся туда на год.
<3>
«Мам, я буду в порядке», сказал мне Пайн. Могло казаться, что он выглядит мужчиной выше меня по росту, но в моих глазах и в моём сердце он всегда оставался моим мальчиком. Пайн обнял меня и я заплакала. Вытирая слёзы с глаз, я протянула ему свою любимую книгу.
Я всегда верила, что Бог избрал меня для миссионерства. Но как только книга перешла из моей руки в руку Пайна, я осознала, что Бог избрал его с самого начала.
Пайн позвонил, когда обосновался в Хьюстоне и дал нам знать, что живёт с несколькими детьми его возраста. «Я в порядке», заверил он меня. «Всё будет отлично». Я слышала весёлые нотки в его голосе, и страхи ушли прочь. Некоторые из них, но не все. Год – долгое время.
Прошло несколько месяцев, прежде чем получила ужасный звонок, наполнивший меня страхом и паникой.
0
