«Ибо Он не сходил ещё ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса»
Упомяните “крещение Святым Духом” в группе разных евангеликов, и у вас, скорее всего, возникнет ссора. Для одной группы это происходит при обращении без какого-либо внешнего опыта, и настаивать на более позднем опыте - значит пытаться предположить, что работа Христа была неполной. Для другой группы это необходимое второе действие благодати после обращения, которое даёт человеку силы для служения. Обе группы по-своему относятся к Деяниям. Почему Бог не дал церкви единого образца, которому она могла бы следовать? Как был принят Святой Дух в ранней церкви? Какой исторический прецедент встречается в Деяниях 8:17? Должны ли мы делать это сегодня? Это лишь некоторые из проблем, с которыми мы сталкиваемся при рассмотрении этой темы.
История в Деяниях 8 - это история первого миссионерского служения церкви. Говорящие по-гречески евреи-христиане были вынуждены бежать из Иерусалима, и, направляясь в безопасное место, “ходили и благовествовали слово” (Деяния 8:4). Автор Деяний решает последовать за одним из них, Филиппом, который первым отправляется в Самарию, возвещая благую весть об Иисусе и Царстве Божьем и демонстрируя знамениями и чудесами реальность послания. Это был типичный образец евангелизации ранних христиан, и последовали типичные результаты: многие уверовали. На этом этапе история принимает интересный поворот. Как и следовало ожидать, новообращённые “крестились и мужчины и женщины” (Деяния 8:12). Но никто из этих верующих не получил Святого Духа, пока не прибыли Пётр и Иоанн и не возложили на них свои руки. В связи с этим возникают два вопроса. Во-первых, почему апостолам было необходимо предпринять это действие? Во-вторых, как можно быть верующим христианином и не получить Святого Духа?
Ясно, что эти люди были истинно верующими, единственным исключением был Симон Волхв, вокруг которого вращается история. Он видит нормальные эффекты Духа, признаёт, что это превосходит его волхование, и желает приобрести силу (поскольку у него есть все его магические способности). Хотя Симон уверовал (Деяния 8:13), он не смог покаяться и отказаться от своего прежнего образа жизни и поэтому не пришёл к истинной вере (Деяния 8:21-23). Он мысленно поверил в историю Иисуса и исповедал её при крещении, но без покаяния Иисус ещё не стал бы его Господом. Он всё ещё был потерян. Но Симон - исключение. Апостолы, по-видимому, удовлетворены остальным и возлагают на них свои руки. Они были полностью христианами, но не получили Духа.
Очевидно, что Лука считает эту неспособность получить Духа при крещении исключением. Он считает необходимым объяснить своим читателям, что “Он не сходил ещё ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса” (Деяния 8:16). Обычно за покаянием, верой и крещением следовало именно такое возложение рук и принятие Духа. [Дэвид Поусон, "Нормальное христианское рождение", 1989) - лучший источник для полного обсуждения этого процесса]. В конце концов, переживание Духа было обещанием первой проповеди (Деяния 2:38; 3:19). Павел также предполагает, что верующий может сказать: “Я знаю, что испытал Духа, поэтому я знаю, что я христианин” (заверение Римлянам 8:9). Но это переживание Духа отличается от возрождающей работы Духа (о которой говорит Павел, а не Лука), хотя два действия Духа (наряду с крещением) обычно были настолько тесно связаны на практике, что различимы только в теории. Это настолько верно, что в Римлянам 8 Павел продолжает подвергать сомнению возрождение верующего, у которого не было переживания Духа.
Параллельная ситуация встречается в Деяниях 1:8, где Иисус описывает переживание Пятидесятницы с точки зрения наделения полномочиями для миссии. Здесь снова была группа крещёных верующих (их было не менее 120). Но им не хватало одной вещи, прежде чем они могли быть отправлены на свою миссию: Святого Духа. Некому было возложить на них руки, поэтому вместо того, чтобы ждать человеческого визита, они ждут божественного посещения. В Деяниях 8 порядок событий тот же, как и результаты пришествия Духа, хотя ожидание предназначено для человеческих агентов.
Итак, из этой истории очевидно, что возможно возродиться и не получить присутствия силы Духа. Поскольку это не было обычным опытом церкви, это должно было быть объяснено, но это был возможный опыт. В этой связи мы отмечаем, что Деяния Апостолов и Павел также по-разному используют фразу “крещённый Святым Духом”. [Одно хорошее обсуждение этого различия содержится в статье Кларка Пиннока “The New Pentecostalism: Reflections of an Evangelical Observer”, в журнале «Perspectives on the New Pentecostalism» (1976), стр. 182–92]. Для Деяний это указывает именно на это эмпирическое восприятие Духа как посвящение в миссию. Для Павла (1 Кор. 12:13) это описывает действие Духа, делающего человека частью тела Христова, что-то более близкое к возрождению. Это различие в использовании одной и той же терминологии - это, конечно, то, чего можно ожидать в Новом Завете, поскольку такие фразы ещё не стали техническими терминами, а были живыми метафорами для описания опыта. Современные дискуссии и противоречия даже отдаленно не приходили в голову авторам.
Однако обсуждение этого пункта не даёт ответа на вопрос о задержке. Если обычный опыт ранней церкви состоял в том, чтобы присоединять как крещение в воде, так и возложение рук для принятия Духа к исповеданию веры человека, почему в этом случае была задержка? Для этого есть несколько возможных причин. Во-первых, у нас нет никаких доказательств того, что Филипп обычно возлагал руки на новообращённых. Вполне возможно, что в то время, когда церковь была сосредоточена в Иерусалиме, многие люди принимали участие в евангелизации и крещении, но только апостолы возлагали руки на людей, чтобы получить Духа. Это было уникально - заниматься евангелизацией вдали от апостолов, поскольку это первая христианская миссия, о которой сообщается за пределами Иерусалима.
Во-вторых, Филипп был говорящим по-гречески евреем-христианином, возможно, родом из-за пределов Иерусалима. Как видно из Деяний 6, между группами, говорящими по-гречески и по-арамейски, существовали некоторые подозрения. Филипп, возможно, ждал прихода апостолов в качестве жеста церковного единства. Тогда они могли бы одобрить его миссию. Это не
было раскольническим предприятием.
В-третьих, самаритяне не были полностью евреями. Они приняли Пятикнижие и были обрезаны, но они не приняли остальную часть Ветхого Завета, и они поклонялись на горе Герасим, а не в Иерусалиме. И их родословные не были чисто еврейскими. Кроме того, между самаритянами и евреями существовала большая враждебность. Поэтому было бы неудивительно, если бы сам Филипп не желал апостольского одобрения, чтобы убедиться, что его новая церковь полностью “кошерна”. Очевидно, апостолы действительно одобрили это, и они предприняли соответствующие действия.
Таким образом, хотя мы не можем знать точную причину задержки с возложением рук и принятием Духа, для этого был ряд логических причин. В конце концов, однако, эти крещёные верующие (за исключением Симона Волхва) получили полное посвящение, как и верующие в Иерусалиме. В процессе они иллюстрируют современному читателю элементы процесса инициации, практиковавшегося в ту эпоху. Они дают нам исторический прецедент возможности задержки между обращением и переживанием Духа, но автор не намерен учить тому, что такой двухэтапный процесс необходим. Вместо этого он показывает, что Дух не руководил миссией, давая единый образец или свод правил, но вместо этого лично вёл тех, кто находился под Его руководством, к адаптации практики церкви к потребностям местной культурной и исторической ситуации, действуя в соответствии с отношениями, а не в соответствии с утверждённым руководством.
