Когда мне было девятнадцать, я отправился на миссию в Мексику. В один из вечеров мы провели мероприятие на открытом воздухе в центре города Тихуана. Мы получили разрешение от городских властей воспользоваться сценой на одной из городских площадей, чтобы поклоняться, проповедовать Евангелие и молиться за исцеление людей. Я не был в команде поклонения и не проповедовал, поэтому стоял на площади с дюжиной или около того других служителей, ожидающих людей, которые захотят, чтобы за них помолились. Для меня, замкнутого социофоба, спрашивать людей, которых я не знаю, могу ли я помолиться за них, на языке, который я плохо знаю —настоящее испытание. Но я старался держаться как можно смелее и быть внимательным. Прохожие начали останавливаться и принимать молитвы по несколько человек за раз, но, примерно через час с небольшим, мы столкнулись с проблемой.
Плотные, тёмные облака заполнили каждый уголок неба, и вскоре начали падать тяжёлые капли дождя. Насыщенный людской поток, наполняющий наш павильон, становился всё реже и реже, поскольку теперь пешеходы бежали в укрытие под навесами или торопились дальше, проходили мимо нас, не желая промокнуть.
Как только толпа начала рассеиваться, один из людей на сцене схватил микрофон. «Послушайте», - сказал он, —«мы не позволим этому дождю остановить то, что Бог хочет сделать здесь сегодня вечером. Затем он ткнул пальцем в небо и закричал: «Хочешь увидеть чудо? Дождь, мы приказываем тебе остановиться во имя Иисуса!»
«О нет», - подумал я. «Будет очень неловко.» Несмотря на почти полное отсутствие веры в то, что что-нибудь произойдет, я не мог не поднять взгляд, когда молодой человек начал молиться.
Я увидел четырёх ангелов, поднимающихся со сцены. Каждый из них имел широкие золотые крылья, был одет в золотую мантию и имел золотой ободок в волосах. Когда они плыли к четырём углам городской площади, каждый из них также держал тонкий золотой посох с выбитыми на нём по всей длине витиеватыми узорами.
Они поднялись в воздух метров на пятнадцать и зависли по углам площади, держа посох вертикально, так что один его конец, заострённый, указывал на небо, а другой—на землю. Последовала вспышка, все посохи ярко загорелись и выстрелили лучом света, который соединил четырёх ангелов в идеальный квадрат. Свет исчез так же быстро, как вспышка фотоаппарата, ангелы спустились и приземлились обратно на сцену.
Через тридцать секунд я перестал чувствовать капли дождя на плечах и лице. Ещё через тридцать секунд облака начали редеть. Через несколько минут над тем местом, где мы служили, в облаках появилась совершенно квадратная дыра. Небо было заполнено тёмными облаками, насколько я мог видеть, за исключением области над нами, где были видны сотни сияющих звёзд.
Теперь, вместо того, чтобы бежать мимо, укрываясь от дождя, десятки и десятки людей стекались на площадь вокруг сцены, потому что она была единственным местом, где они могли оставаться сухими. Вдохновлённый и воодушевлённый таким весьма значительным чудом, я снова с жаром погрузился в молитву за людей. Я молился за людей с астмой. Я молился за людей на костылях. Я молился за людей с раком. Потом я увидел как из бара на площадь, спотыкаясь, выходит пьяный и растерянный мужчина. Чувство сострадания вспыхнуло в моей душе, когда я смотрел как он пытается пробиться сквозь толпу. Я бросился к нему и, не думая о том, что делаю, обнял его обеими руками. Я начал говорить ему, как сильно Бог любит его. Когда мой испанский подошёл к концу, я переключился на английский и продолжил рассказывать ему о Божьей любви. Я наблюдал, как глаза пьяного прояснились, поза выпрямилась и равновесие восстановилось. Пока я говорил, он смотрел на меня, не давая понять, понял он меня или нет, но когда я закончил, он немедленно подошёл к сцене и начал поклоняться с группой впереди.
Еще более возбуждённый этим, я оглядел толпу в поисках следующего человека. Тут же я увидел, как на площадь, с противоположной стороны, вышел ещё один пьяный. Проталкивалась сквозь растущую толпу, я чувствовал ещё более глубокое сострадание, поднимающееся в моём сердце. Я похлопал его по плечу, он повернулся и посмотрел на меня.
Когда наши глаза встретились, я почувствовал как сострадание в моём сердце взорвалось в тысяче направлений сразу. Я чувствовал неутолимое желание Бога излить Свою любовь на этого человека. Я мог чувствовать невероятное предвкушение, которое Бог имел для этого момента, когда у Него и у этого мужчины наконец-то появилась возможность примирения.
Видение за видением будущего этого человека проносились перед моими глазами. Я видел, как он вёл людей к Иисусу десятками, потом сотнями, а потом тысячами. Я видел, как он вёл целое поколение молодых людей к праведности и чистоте. Я видел в нем ключевого участника пробуждения, которое охватит всю Мексику. Каждое видение было настолько ярким и реальным, что я не только мог видеть, как это произойдет—я мог чувствовать благодать, которую Бог приготовил для исполнения этого. Я мог чувствовать саму суть Божьего плана,
входящего во взаимодействие с жизнью этого человека, наделение его силой войти в полноту своей судьбы.
Мой испанский был слишком слаб, чтобы выразить даже самую малую часть из того, что я видел и чувствовал, поэтому я верил, что то, что я собирался сказать касалось больше передачи благодати, чем понимании содержания, и я начал пророчествовать ему по-английски. Почти мгновенно его глаза начали проясняться и фокусироваться. Красноватый румянец на его лице и запах алкоголя изо рта начали исчезать. Его глаза встретились с моими по мере того, как я продолжал изливать каждую унцию того, что я чувствовал и видел, в быстрые пророческие заявления.
Произнося это, я чувствовал себя в полном соответствии с горячим ритмом сострадания, любви и надежды, бьющимся в моём сердце. Это было похоже на реку, которая втекает в меня, а затем проходит через меня со скоростью десять тысяч литров в секунду. Я наблюдал, как понимание изменило выражение лица мужчины и в уголках его глаз появились слёзы. Я продолжал, пока последняя капля этой реки жизни не вышла из меня. И затем я сделал глубокий вдох, положив руку на плечо мужчины.
Несколько мгновений мы стояли молча, глядя друг на друга, но затем из-за его спины выкатилась тёмная каменная оболочка и сомкнулась перед его лицом, подобно какой-то странной комбинации капюшона толстовки и мотоциклетного шлема, твёрдая и тёмная, как оникс. Я отключил свою способность видеть в духе, чтобы увидеть его лицо. Слёзы всё ещё стояли в уголках его глаз, он покачал головой, и сказав: «No, gracias», повернулся и пошёл обратно тем же путем, каким пришёл.
* * *
Я застыл, глядя, как он исчезает в толпе. Онемение медленно уступило место глубокой, подавляющей боли, заставив меня, спотыкаясь дойти до правого угла сцены, где несколько моих товарищей сидели отдыхая. Я рухнул на землю и, свернувшись в клубок у их ног, рыдал весь вечер.
Люди иногда спрашивают меня, трудно ли видеть в духе. Они обычно спрашивают об этом, потому что обеспокоены тем, что видение демонов было бы слишком страшным для них, а видеть духовные раны на людях было бы слишком подавляющим. Правда в том, что меня редко тревожат демоны или раны. Это отчасти потому, что за много лет я настолько часто видел тактику врага, что больше не впечатлён и не удивлён тем, что делают демоны, в основном потому, что у Бога всегда готов совершенный план, ожидающий высвобождения, для каждой раны и каждой демонической атаки. Самое болезненное, что я вижу, это как обильно Бог высвобождает свою благость на свой народ и как часто это глубокое благо остаётся незамеченным или невостребованным.
Я был на собраниях, где люди молились о финансовом прорыве. Он приходит каждый раз, но я не часто вижу изменения в финансах людей. Иногда причины очевидны. Иногда финансовый прорыв выглядит как внезапная удача или неожиданный чек в почтовом ящике в нужный момент. Иногда финансовый прорыв выглядит как бизнес-планы или идеи. Иногда финансовое обеспечение выглядит как благодать для изменения привычных расходов для погашения долга. Можно легко проглядеть Божью благость, когда она проявляется не ожидаемым образом, или когда мы не понимаем, что проявление Его благости часто включает в себя действия с нашей стороны.
Я, конечно, рассчитывал увидеть Божью благость, когда мой товарищ встал, чтобы помолиться против дождя. Я был более готов почувствовать себя неловко, чем увидеть чудо. На самом деле, я подозреваю, что ангелы с золотыми посохами стояли позади моего друга, когда он встал для молитвы. Я не видел их, потому что не верил и не ожидал их увидеть. Пока я не сделал действие веры—по общему признанию, небольшое действие—и увидел, как ангелы были высвобождены, чтобы исполнить его молитву.
Это не значит, что мы должны беспокоиться о том, что постоянно подрываем планы Бога своим бездействием или неправильным действием.
Такое мышление ведёт к ложной ответственности и парализует страхом. Вместо этого нам нужно признать, что мы находимся в постоянном познании того, насколько благ Бог и как сотрудничать с Ним, чтобы высвободить эту благость на земле. Я думаю, именно поэтому апостол Павел говорит: «Не приспосабливайтесь к образу жизни этого мира, но преображайтесь, обновляя ваш разум, чтобы вы сами могли постигать волю Божью, благую, угодную и совершенную.» (Римлянам 12:2)
Мы должны позволить благости Божьей обновить наш разум, изменить то, что, как мы ожидаем, должно произойти с нами и с миром. Если мы не обновимся, мы не сможем распознать Его благость, когда она придет. Мы можем даже отвергнуть её.
Перевод Олега Олзоева был оплачен для публикации на сайте outpouring.ru
ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ
• Возможно, вы заметили, что после чуда с дождём, я начал смелее молиться за людей, действуя за пределами своего обычного поведения. Как вы думаете, почему переживание чудес увеличивает смелость и как бы вы отреагировали, оказавшись в такой же ситуации?
• Как вы можете расположить себя к возможности увидеть чудо?
• Несмотря на чувство общности, возникшее у меня с пьяным человеком, он решил не принимать то, что Бог был готов высвободить на него. Как вы думаете, почему это произошло?
• Есть ли области, где вам трудно принимать от Бога?
• Как настроиться, чтобы побудить себя стремиться к тем областям, где вам трудно получать от Него?
1
