ОТВЛЕЧЕНИЕ

«Поэтому не тревожьтесь о завтрашнем дне; завтрашний день сам побеспокоится о себе. Для каждого дня достаточно своих тревог.» (Матфея 6:34)

Недавно родилась наша младшая дочь Сивилла. Моя жена Эйприл проводила большую часть времени наверху, в нашей спальне, отдыхая и общаясь с новорождённой. Поскольку у нас было ещё четверо детей, я проводил большую часть  времени готовя, убирая, сражаясь с двумя или с тремя детьми сразу, совершая поездки в школу и из школы, в условиях постоянного недосыпа.

Однажды вечером, когда я уже уложил спать старших детей, моя жена спустилась вниз. Последние несколько недель она была в полном восторге, без ума от Сивиллы и вдохновлена желанием родить ещё одного, хотя изначально мы планировали только четверых. Поэтому я был удивлён, увидев слёзы в её глазах, когда она вошла в комнату.

«Что случилось?» — спросил я.

«Я просто разочарована.»

«Чем же?» — снова спросил я. «Ты была так счастлива. Что случилось?»

«Это не из-за неё», - ответила она, приподнимая на руках  нашу новорождённую. «Я разочарована тем, что зашла в антикварный магазин.»

Сбитый с толку и всё ещё ошалевший от нашего нерегулярного режима сна, я попытался вспомнить, о чём она говорила. Сивилла родилась несколько недель назад; сестра Эйприл приехала в город на следующий день, чтобы помочь ей. Я смутно припомнил, что они как-то вместе ходили по магазинам.

«Мне не следовало заходить в антикварный магазин. С пятидневным малышом! О чём я только думала? Это было так глупо. Мне надо было просто отдохнуть. Я пошла туда только потому, что этого хотела моя сестра. Она не заставляла меня идти с ней. Я пошла туда потому, что мне было неловко из-за того, что она проходила со мной по всем этим магазинам.»

«Малыш», — сказал я, удивлённый искренним испугом, прозвучавшим в её голосе, «Я понял, что ты сожалеешь об этом. Но теперь всё закончилось, и это был всего лишь один день.»

«Нет, это не так», — сказала она, и её голос стал ещё более напряжённым. «Это, наверное, наш последний ребёнок, и я не хочу ничего пропустить. Я потратила слишком много времени на сестру. Я пригласила слишком много друзей. Мы всё ещё слишком заняты. Мы даже не выбрали имя ребёнку.»

Это было правдой, мы ещё не решили окончательно, как нам её назвать, и я знал, что для Эйприл вполне естественно беспокоиться о нерешённых делах. Но то, как неистово она говорила об этом и перескакивала с темы на тему, показалось мне странным. Итак, я сделал то, что всегда делаю, когда не знаю, что происходит: я спросил Святого Духа.

Демон плавал вокруг Эйприл, жужжа и подпрыгивая, как огромное насекомое. Каждые несколько мгновений он цеплялся к чему-то на затылке Эйприл. Из её головы тянулась тонкая полоска материи, плотнее дыма, но менее плотная, чем шёлк. Я увидел на ней маленькие мерцающие искажённые образы, как будто демон растянул киноэкран в её голове. Он вытащил один экран из левой части её головы, прыгнул на другую сторону и вытащил оттуда ещё один, затем переместился на макушку и вытащил оттуда другой.

«Эйприл», — перебил я её, «Извини, но мне нужно тебе кое-что сказать.»

Она помолчала, вытирая лицо. «Хорошо, говори.»

«За тобой стоит демон», — и я описал, как он подпрыгивал и извивался вокруг её головы, вытаскивая то, что, как я теперь знал, было её воспоминаниями.

«Я знаю, что ты грустишь из-за некоторых решений, которые сделала за последние несколько недель. Я знаю, тебе не нравится, что мы ещё не выбрали имя, и я знаю, что ты не хочешь упустить возможность порадоваться нашим последним ребёнком. Но в этом-то всё и дело. Всё, что этот демон пытается сделать, это отвлечь тебя от удовольствия провести с ней время.» Я указал на нашу дочь.

«Что ты имеешь в виду?- сказала она, глядя на ребёнка сверху вниз.

«Может быть, тебе действительно нужно подумать об ограничении общения с родственниками и друзьями, может быть, тебе не следовало идти в тот антикварный магазин, и может быть, нам следует уже определиться с именем. Всё это важно и нам следует уделить внимание этим вопросам, но демон вызывает эти воспоминания только по одной причине: чтобы отвлечь тебя от того, что ты не хочешь пропустить. Его не волнуют ни твои ограничения, ни твоя сестра, ни всё остальное, он просто хочет отвлечь тебя. Завтра он, вероятно, будет пытаться заставить тебя сосредоточиться на твоём чувстве вины за то, что ты отвлекалась. Вот почему он переключается с темы на тему, пытаясь разбросать твои  мысли в разные стороны. Он отчаянно пытается отвлечь твоё внимание от самого важного.»

«Так что же мне тогда делать?»— спросила она, не отрывая глаз от ребёнка.

Пока она стояла там, не сводя глаз с нашей дочери, я увидел, как демон снова потянулся к её голове. Его рука резко остановилась, он быстро отдёрнул пальцы и потёр их другой рукой. Попытался дотянуться до другого места, но снова отпрянул назад, как будто наткнувшись на что-то твёрдое. Злобная улыбка сменилась выражением разочарования и досады.

«Сосредоточься на ней», — посоветовал я. «Со всем остальным мы разберёмся позже. Сейчас нет ничего более важного.»

***

Отвлечения приходят в разных формах. Мы можем отвлекаться на развлечения, игнорируя личностный рост и ответственность за небольшое отвлечение на кино или книгу. Мы можем быть отвлечены своими обязанностями и обманутыми до такой степени, что нас парализует стресс. Мы можем отвлекаться на своё будущее, постоянно мечтая о судьбе, к которой никогда не сделаем ни единого шага. Есть много видов отвлечений, но все они делают одно и то же: они заманивают нас в бесконечные круги беспокойства, размышлений и страха, отвлекая нас от всего того, что Бог имеет для нас.

Отвлечение может быть хитрым. Чаще всего враг использует то, что не является изначально плохим. Нет ничего плохого в том, чтобы посмотреть фильм или почитать книгу, даже чисто для развлечения; важно уметь хорошо распределять свои обязанности; и каждый из нас должен мечтать о своём будущем. Отвлечение — это не то, на что мы отвлекаемся, а то, от чего мы отвлекаемся.

В предыдущей истории Эйприл жалела о том, что поддалась желанию принять гостей, вместо того, чтобы провести время с дочкой. Её сожаление было искренним, и ей, вероятно, действительно нужно было задуматься, почему она поступилась своими принципами. Сожаление не было атакой врага; враг пытался обмануть её, заставив зациклиться на своём сожалении. Жестокая ирония заключается в том, что зацикленность на сожалении заставляла её продолжать делать то самое, о чём она сожалела—лишать себя возможности проводить первые драгоценные несколько дней с нашей новорождённой.

Эйприл действительно нужно было преодолеть своё огорчение, но не сразу. Лучший способ бороться с отвлечением — это не корить себя за это, а просто сосредоточиться на том, что даёт нам Бог. Нам становится намного легче стабилизировать наши приоритеты, когда мы сохраняем наши отношения с Богом на первом месте.

ПРИЗНАКИ ТОГО, ЧТО ВЫ ОКАЗАЛИСЬ ПОД ЭТОЙ АТАКОЙ:

1. Вы постоянно огорчаетесь из-за того, что растрачиваете своё внимание и время.

2. Вы чувствуете застой в достижении вашего предназначения и ваших целей.

3. Вы испытываете длительные периоды безнадежности.

Дополнительные источники:

Если вы находитесь под такой атакой, следующие книги могут быть вам полезными

1. «Три поля битвы», Фрэнсис Франжипэйн (The Three Battlegrounds by Francis Frangipane)

2. «Укоренённый» Баннинг Либшер (Rooted by Banning Liebscher)

3. «Провозглашения: разблокировка вашего будущего» Стив Баклунд (Declarations: Unlocking Your Future by Steve Backlund)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ЛИНЗЫ

«Обращайте ваши мысли к небесному, а не к земному.» (Колоссянам 3:2)

В настоящее время я являюсь директором Школы Сверхъестественного Служения Церкви Вефиль в городе Атланта. В мои обязанности входит преподавание, разработка учебной программы вместе с директором каждого курса, помощь в создании культуры и среды, где наши ученики могут успешно возрастать, а также планирование будущей деятельности школы. Одна из моих обязанностей — вести беседы со студентами, у которых возникли проблемы.

Простые вопросы, такие как пропуск слишком большого количества занятий или слишком частое опоздание со сдачей  домашнего задания, обычно решаются одним из наших штатных пасторов. Более серьёзные проблемы, такие как неразрешённые разногласия между учениками или неуважительные высказывания во время занятий, обычно решаются директором курса, на котором находится ученик. Если ученику приходится беседовать со мной, значит его проблема стала большой и сложной.

Однажды вечером, идя на урок, я обнаружил, что в моём вечернем расписании три таких беседы. Не зная, будет вечер плодотворным или утомительным, я быстро послал сообщение  с вопросом, сможет ли студент «номер один», из моего списка, встретиться со мной во время первого перерыва.

Час спустя, я сидел напротив студента «номер один», это был молодой человек. Он явно нервничал, не зная, куда деть руки и стоит ли встречаться со мной взглядом. Не раскрывая суть вопроса, — это не важно для этой истории— скажу, что, чем глубже мы углублялись в проблему, тем больше становилась его нерешительность. Сползая всё ниже и ниже в своём кресле, парень съёжился, как будто я собирался его поколотить, отвечая на мои вопросы тремя-четырьмя словами.

Так вот, я не претендую на то, чтобы быть хоть сколько-нибудь совершенным в конфронтации с людьми. Но эта работа дала мне много возможностей попрактиковаться,

и я чувствовал себя, по меньшей мере, в ранге любителя. Всякий раз, когда я вступал в такой разговор, как этот, моя главная цель состояла в том, чтобы сделать всё возможное, чтобы отнестись к человеку с максимальным уважением и учтивостью. Я не повышал голоса. Я не унижал его. Я знал, каково это — ошибаться, поэтому старался поступать так, как хотел бы, чтобы поступали со мной: по-доброму, не унижая и не потворствуя. Однако, чем больше мы говорили, тем больше он походил на испуганного щенка.

«Святой Дух», — мысленно произнёс я, «Что происходит?»

Сначала было мерцание, а затем я увидел сероватую пленку в пространстве между мной и студентом, из-за чего его трудно было разглядеть. Затем на серой пленке появилось изображение, похожее на проекцию на экране. Я увидел свою фотографию в натуральную величину, но это был не я.

Эта версия меня была немного выше, с большими мышцами и более крупными чертами лица. И двигался он тоже по-другому. Лёгкое изменение моего сидячего положения привело к агрессивному раздражению, вежливая улыбка превратилась в злую усмешку, а когда я заговорил, моё изображение на экране превратило каждое слово в угрожающий крик.

«Что тут происходит?» — спросил я про себя.

«Вот, как он привык воспринимать власть», — ответил Святой Дух.

Я наклонился вперёд, посмотрел молодому человеку прямо в глаза и произнёс самым добрым тоном, на который только был способен, чтобы не показаться неискренним:

«Ты боишься, что я буду тебя наказывать, что ты влип или что я собираюсь выгнать тебя из школы?»

Он кивнул и его лицо немного расслабилось.

«Я просто хочу понять, что произошло. Потом мы сможем поговорить о том, что будем делать дальше.»

После этого разговор пошёл гораздо лучше.

Позже я сидел со студенткой «номер два», молодой женщиной. По тому, как она скрестила руки на груди и сморщила нос, я понял, что она вовсе не жаждет этого разговора. В этот раз я сразу же заглянул в духовную сферу и увидел тот же самый серый экран между студенткой и мной.

На этот раз пародия на меня, появившаяся на экране, была более тонкой. Моя вежливая улыбка казалась издевательски  насмешливой. Перемена позы выглядела в нём обиженным вздохом. Каждое малейшее движение — снисходительным и унизительным.

«Вы меня не слушаете!» — сказала она после того, как я повторил её слова дословно. «Никого не интересует, с чем я имею дело.»

Как я ни старался, я так и не почувствовал, что я действительно разговариваю с этой студенткой, и лучше от этого не становилось.

Ещё через час я беседовал со студенткой «номер три», женщиной, по меньшей мере, лет на тридцать старше меня. Я возлагал большие надежды на эту встречу. Она, казалось, сидела спокойно, вежливо глядя мне в глаза, и на её лице была добрая улыбка.

Ради интереса я снова заглянул в дух и обнаружил серый экран между нами. Я был удивлён, увидев на экране, чуть более молодую и симпатичную версию себя. Я не знал, что делать с этим, пока мы не закончили обмен любезностями, и не перешли к решению насущного вопроса.

Во время нашего обычного разговора проекция на экране в точности повторяла мои движения. Всё изменилось в тот момент, когда я начал касаться проблемы. Мои жесты утрировались в хитрые пассы напористого продавца. Моя улыбка выглядела нарисованной, фальшивой. Проекция принимала скучающее выражение всякий раз, когда женщина говорила.

«Прекрасно…прекрасно,» — сказала она, поднимая руки в знак капитуляции. «Я всё понимаю. Я всё испортила. Больше  так не буду. Без проблем.»

Я сделал достаточно долгую паузу, чтобы убедиться, что она закончила, прежде, чем сказать:

«Я не пытаюсь обвинить вас в том, что произошло.»

Затем я объяснил ей, что хочу, чтобы она только поняла, как случившееся повлияло на всю школу и других учеников, и что мне на самом деле не так важно, кто виноват больше. Мне просто хотелось знать, как она поступит со своей частью ответственности в этой истории.

Прищурившись, и посмотрев на меня, оценивая мою искренность, она сказала: «ОК, полагаю мы можем поговорить об этом.»

***

Мы привыкли смотреть на мир через собственные «контактные линзы». Это то, как мы думаем, люди будут действовать и мыслить. Эти «линзы» не являются изначально плохими; они — часть нашего опыта восприятия мира. Но когда мы не осознаём, что наши линзы могут искажать вещи вокруг нас, враг может использовать их, чтобы направить нас туда, куда мы не хотим идти.

Наши линзы изменяются по мере прохождения нами нашего жизненного пути, будучи сформированными нашим опытом. Предыдущая история показывает, как много людей  имеют разные линзы для одного и того же объекта. У всех студентов, с которыми я встречался в тот вечер, была своя точка зрения на власть. Первый считал власть агрессивной и подавляющей, и её следовало опасаться. Второй считал её неуважительной и унижающей, лишённой всякого сострадания. Третий рассматривал власть, как своекорыстную и манипулирующую, заинтересованную только в том, чтобы заставить вас подчиниться её воле.

Возможно, эти студенты были воспитаны властными родителями, непочтительными учителями или служили под руководством пасторов-манипуляторов. Я не знаю этого наверняка, но точно знаю, что враг использовал их линзы, чтобы попытаться дать нам искажённый образ друг друга.

У нас есть «линзы» для всего, включая то, что является и не является вежливым разговором за обеденным столом, сколько раз в неделю должны общаться близкие друзья, просто ли вы машете рукой или останавливаетесь и здороваетесь, встретив знакомого в продуктовом магазине, и когда можно взять последний кусок пиццы. Как я уже говорил, линзы по своей сути не являются плохими, но они становятся опасными, когда мы слушаем ложь, которую враг пытается говорить через них.

«Представляешь, что она сказала? Да ещё в самый разгар ужина. Как неловко! Я и не знал, что она такая.»

«Фрэнк в последнее время редко звонит. А я думал, что вы — друзья. На этой неделе Фрэнк встречался с тремя другими людьми; помните, видели в Фейсбуке. Должно быть, он нашёл себе друзей получше."

«Она прошла мимо и даже не взглянула на тебя. Должно быть, ты её обидел. Ты такой идиот.»

«Ты только что съел последний кусок пиццы? А вдруг кто-то ещё не ел? Ты сколько кусков уже съел? Ах, ты свинья.»

Как бы глупо ни казалось, это примеры лжи и манипуляций, которыми враг швыряется в людей. Ложь, созданная соответствовать нашим «линзам мироустройства». Ложь, предназначенная для того, чтобы посеять горечь, разрушить дружбу, заставить вас чувствовать себя отвергнутым и сохранить чувство стыда.

Мы можем оттолкнуть эту ложь, смиренно помня о том, что мы ограниченные люди с ограниченным взглядом на мир и людей в нём. Мы не можем читать мысли и намерения людей. Любая попытка сделать это была бы не более, чем спекуляцией. Единственный способ понять, что происходит в других людях, — задавать вопросы. Задавая вопросы, мы не только отбросим ложь врага, но и изменим наши «линзы». Например:

«Что вы имели в виду, когда сказали … ?»

«Я хотел бы узнать, может быть, ты чем-то расстроен из-за меня.»

«Я почувствовал себя неловко, когда вы …»

Даже при том, что подобные вопросы могут показаться уязвимыми и пугающими, заполнение пробелов тем, что люди должны сказать, помогает нам не заполнять их самим своими собственными предположениями или, что ещё хуже, ложью от врага.

Задавать вопросы и действовать в смирении — гарантированный способ не позволить врагу манипулировать нами через наши линзы, но напротив — отремонтировать сломанные и искривлённые линзы, полученные нами вследствие воспитания и опыта, — это процесс на всю жизнь. Один из лучших способов развить наши коммуникативные навыки — не просто научиться стильно и красноречиво говорить, но желать и быть способным добиваться взаимопонимания и близости с другими людьми.

Именно поэтому я рекомендую, особенно для этого раздела, использовать ресурсы, приведённые ниже. Они помогут вам развить эти навыки. Способность развивать здоровые отношения —это фундаментальный аспект обучения жизни свободной от атак.

ПРИЗНАКИ ТОГО, ЧТО ВЫ ОКАЗАЛИСЬ ПОД ЭТОЙ АТАКОЙ:

1. Вы постоянно сталкиваетесь с одной и той же проблемой, куда бы вы ни пошли: все лидеры выглядят контролирующими, все молодые люди ведут себя неуважительно, ни в одной из церквей, в которых вы оказываетесь, не видят вас таким, какой вы есть).

2. Вы постоянно чувствуете, что вас неправильно понимают.

Дополнительные источники:

1. «Культура почитания» (Дэнни Силк) — Culture of Honor by Danny Silk

2. «Не выключай свою любовь!» (Дэнни Силк) —Keep Your Love On! by Danny Silk

3. «Общаемся смело» (Данн Фаррелли) — Brave Communication by Dann Farrelly (Примечание: этот аудио/видео урок доступен по адресу: shop.bethel.com. Это одно из лучших и наиболее ёмких учений о здоровом общении, которое я слышал, и один из моих самых, настоятельно рекомендуемых, источников.)

ПРЕДЫДУЩЕЕ | ПРОДОЛЖЕНИЕ