ТРЕНИНГ ПО ВИДЕНИЮ В ДУХЕ—ДЕНЬ 2987-ой

Я сжал обе руки на руле как можно крепче, борясь с ветром, грозящим вытолкнуть среднего размера грузовик на соседнюю полосу. Я был частью команды, ехавшей на служение в северную часть Мексики, непонятно как выбранным управлять грузовиком с вещами. Ещё один порыв ветра качнул кабину из стороны в сторону, пока я прилагал усилия, чтобы не переусердствовать с рулением, остаться в своей полосе и не сползти в канаву на обочине дороги.

    Эта поездка случилась в течение моего первого, из трёх лет, года обучения в Вефильской Школе Сверхъестественного Служения, в городе Реддинг, штат Калифорния, целью которой было обучение людей служению, в стиле модели явленной Иисусом. Студенты учатся слышать голос Бога более чётко, высвобождать исцеление, открывать более глубокую идентичность во Христе и стремиться к всемирному преображению.

    Нас было около трёхсот человек, ехавших в караване из десятков машин. Чтобы держать нас вместе как можно ближе, каждому водителю была предоставлена рация. Так как большинство раций были в руках у страстных студентов Школы Служения, большая часть эфирного времени была посвящена студентам, дающим пророческие слова людям в других автомобилях. Я игнорировал их, в основном потому, что посвятил почти всё своё внимание тому, чтобы не позволить ветру сдуть шаткий грузовик со всем багажом в сторону насыпи моста.

    Как только ветер начал стихать, хриплый голос выкрикнул моё имя по радио: «Эй, Блейк, это для тебя.»

    Я сразу узнал голос одного из моих близких друзей, и в то же время, почувствовал, как нервная дрожь выстрелила вверх по моему позвоночнику. Мой руки напряглись, мускулы затвердели, и каждая моя клетка приготовилась, как будто внезапно осознала, что вот-вот столкнётся с надвигающимся товарным составом. Я знал, ещё до того, как она заговорила, что слово, которое она собиралась высказать, изменит мою жизнь, и хотя, то что она сказала не было из ряда вон исходящим, благодать, которую Бог высвободил через её слова, стала переломным моментом между одним сезоном моей истории и другим.

    Она сказала: «Пора выходить из пещеры.»

Прошло почти пять лет с тех пор, как я полностью отказался от попыток поделиться своим даром видения в духе. Я делился несколькими вещами с некоторыми людьми, но я мог бы легко пересчитать эти случаи на пальцах. Я всё ещё видел в духе везде, каждый день, куда бы ни шёл. Я всё ещё говорил со Святым Духом

о том, что видел. И чем больше я с Ним разговаривал, тем больше видел.

    Всё шло хорошо. Я ощущал себя комфортно. И чувствовал связь с Богом лучше, чем когда-либо, впервые почувствовав, что этот дар может быть использован для чего-то хорошего. Видение в духе сделало меня ближе к Богу. У меня было небольшое, ноющее чувство сожаления, что я не мог найти способ пригласить других людей в ту благость, которую я испытывал, но я уже достаточно пробовал и потерпел неудачу. Способа не было.

    Когда Святой Дух сказал мне пойти в Вефильскую Школу Сверхъестественного Служения, я упрямствовал в течение нескольких месяцев, зная, что пребывание там заставило бы меня делиться тем, что я видел. Я не был готов к тому, чтобы снова переживать всё это внимание, вопросы и давление. Я не был не готов заталкивать столько славы, которую я видел, в свои человеческие её описания. Я не был готов снова терпеть неудачу.

    Я боролся со Святым Духом целый год, пока, наконец, не сдался. Несмотря на то, что я согласился пойти, я пообещал: «Я пойду в эту Твою школу» — сказал я, «но ни с кем не буду говорить о видении в духе. Если Ты хочешь, чтобы я имел с этим дело, Тебе придётся инициировать это Самому.»

    Я придерживался своего обещания, рассказывая лишь немногим людям о вещах, которые видел и настаивал, чтобы они не рассказывали об этом никому. Я многому научился и достаточно возрос, но умудрялся скрывать свой дар почти весь учебный год—то есть до конца года, когда все студенты отправляются в разные части мира в миссионерские поездки.

«Пора выходить из пещеры.»

***

Эти четыре слова эхом отдавались у меня в голове снова и снова, пока я грохоча катился по пятой автостраде. Это было не самое красноречивое или подробное пророческое слово, когда-либо полученное мной, но каждый слог нёс жар, который всё ещё горел в глубине моей души. Они расплавляли сложную защиту, выстроенную вокруг моего дара, они прижигали раны, полученные при попытке использовать дар в прошлом, они испепеляли любое поползновение  моего разума отрицать чистую и простую истину: пришло время делиться этим даром. Время начать —прямо сейчас.

    Я начал осторожно, но сразу же. Как только я закончил выгрузку багажа на объекте в Мексике, я поделился с несколькими моими соседями по комнате о том, как выглядели их личные Ангелы. Мы поклонялись вместе в маленькой часовне, и я рассказал об увиденном нескольким членам команды и руководителям. Я рассказал о защите ангелов, которых видел с нами, когда мы пошли служить в трущобы. Я рассказал о поклонении ангелов, которых я видел танцующими вокруг, в то время как наши студенты музицировали для детей.

    До сих пор всё шло довольно хорошо. Каждый раз собираясь с духом, я открывал рот, чтобы поделиться тем, что я видел, готовый к

потоку ошеломляющих вопросов и внимания, но я был удивлён тем, насколько корректными оказались вопросы моих сокурсников. Это и близко было не сравнить с тем, что я испытывал в таких случаях всего несколько лет назад. И я становился всё смелее и смелее по мере того, как путешествие продолжалось, чувствуя себя всё более уверенным и настойчивым в том, чтобы поделиться тем, что видел. Всё это достигло кульминации ближе к концу нашей поездки, когда мы посетили церковь в горах.

    Поскольку в поездке было много студентов, мы разделились на небольшие группы, чтобы посетить некоторые из местных церквей. Я был в команде из около десяти человек и мы отправились в небольшую церковь в горах недалеко от Тихуаны. Чувствуя себя ободрённым серией небольших успехов, я решил, что мне следует понаблюдать в духе по пути в церковь, с тем, чтобы поделиться увиденным с людьми, которые придут на служение вечером. Пока мы ехали по усыпанным мусором улицам, мимо домов из брезента и ДСП, я смотрел в окно. Несмотря ужасающую бедность, я не мог не почувствовать красоту. Я увидел в духе реку прозрачной воды, наполненную миллионами частичек золота бегущую вниз по долине. Сразу же я понял, хотя ещё секунду назад не знал, что это была кровь Иисуса. Я смотрел, как быстро бежала река, касаясь каждого человека и каждого дома на своём пути, и чувствовал Божье намерение и внимание к этой долине. Он был здесь и у Него была цель. 

    Когда мы подъехали к церкви, простому квадратному зданию, сделанному из серых шлакоблоков, я увидел в духе, что у него нет крыши. Ангелы двигались свободно, поднимаясь и опускаясь, золотой свет лился сверху, заполняя здание. «Между ними и Богом нет никакого препятствия», - подумал я. «Нет никакого разделения.»

    Мы вошли в здание, чтобы встретиться с несколькими переводчиками, помогающих нам в тот вечер. Я увидел двух больших ангелов внутри, каждый около двадцати футов высотой (около 6 метров -прим.пер.), по одному перед каждым входом в зал. Они были одеты в богато украшенные, красочные одежды и держали

столь же богато украшенное оружие. Они выглядели как воины и священники и у меня создалось впечатление, что они были там, чтобы благословлять и защищать людей по пути туда и обратно.

    После встречи с нашими переводчиками команда отправилась в соседнюю деревню, чтобы помолиться за людей и пригласить их на служение позже тем же вечером. Я записал всё, что видел по пути, и был рад поделиться этим с церковью.

    Через несколько часов я уже стоял на сцене. Там было чуть больше сотни человек, и этот вечер уже имел большой успех.

Два человека были исцелены от глухоты, одна женщина была исцелена от слепоты в одном из её глаз, и несколько человек получили пророчество, слова ободрения и надежды. Мои нервы поигрывали. Я просто собирался поделиться несколькими случайными вещами, которые видел вокруг их церкви. Как это может сравниться с исцелением людей или получением конкретных слов об их личности и судьбе? Несмотря на это, отступать было некуда, так как микрофон уже был у меня в руке и я начал говорить, надеясь, что по крайней мере то, чем я должен был поделиться, будет интересным.

    Я рассказал, как видел реку крови Иисуса, текущую по долине, и как она касалась каждого человека на этом пути. Рассказал, что их здание в духе не имело крыши, что ничто не отделяло их от Бога. И описал двух стоящих ангелов около входов и как они должны были благословлять входящих и выходящих людей.

    Я заметил, что когда я закончил описывать ангелов, переводчик перестал переводить. Чувствуя себя смущённым, я обернулся и увидел, что он согнулся пополам и плачет. Ещё больше смутившись, я посмотрел в зал, и понял, что многие из них тоже плачут. Я оглянулся на переводчика в недоумении, продолжать ли мне.

    «Вы не понимаете», — сказал переводчик, переводя дух. «Вы не понимаете. Вы не понимаете.»

    «Не понимаю», —внутренне согласился я, качая головой.

    «Вы не понимаете», — повторил он, указывая на меня пальцем. «Этот человек послан Богом.»

    Моё замешательство только росло.

    «Я пастор этой церкви», — сказал переводчик. «Это моя церковь. Это мои люди. Всё, что ты сказал—всё, слово в слово— это именно то, о чём мы молились. Мы молились, чтобы кровь Иисуса текла через эту долину. Мы просили Бога, чтоб Он послал могущественных ангелов охранять наши двери. Мы молились, чтобы наша церковь была полностью открыта небу. Вы не понимаете.»

    Он повернулся, чтобы перевести всё, что только что сказал, на испанский язык, часто останавливаясь, когда волны слёз накатывали на него.

***

В молчании я стоял, ошеломлённый. Я не мог понять, почему то, чем я поделился так сильно повлияло на собрание и пастора. Я взглянул в духе на зал, на всё, о чём не рассказывал. Я увидел полдюжины исцеляющих ангелов, каждый из которых был одет в темно-зелёный плащ и нёс каменный таз, полный светящейся зелёной воды. Я увидел десятки разноцветных баннеров, свисающих со стен, каждый из которых был уникален по рисунку и стилю. Я видел, как ангелы поклонения развешивают знамена, которыми они размахивали во время поклонения вместе с другими, на стенах, и каждый из них выглядит как трофей или мемориальная доска. Я заметил ещё дюжину ангелов, которые двигались по комнате, срывая плохие вещи с людей, вкладывая в них хорошие. Я увидел присутствие Божье, движущееся по залу, как серебряное и золотое облако, ищущее места и людей, которых оно могло бы наполнить больше. Даже всё это было лишь десятой частью того, что происходило в той комнате в тот момент. Почему несколько случайных наблюдений, сделанных мною были такими впечатляющими? Почему бы им не предположить, что всё за что они молились —исполнилось?

    Затем я услышал, как говорит Святой Дух. Он сказал: «Я обновил твой разум», и внезапно всё это обрело смысл.

    Я был так расстроен, когда пытался поделиться тем, что видел. Я не испытал ничего, кроме небольших успехов и неудач. Я не мог понять, как использовать дар, который Он дал мне, чтобы служить Ему. В тот момент я понял, что Его первой целью было не дать мне дар, чтобы служить Ему—это был дар, чтобы я мог узнать Его. 

    Более восьми лет я практиковал видение в духе. Я видел тысячи ангелов, духовную активность в сотнях служений, десятки и десятки других примеров Его явного присутствия. Каждый был отпечатком Его бесконечной благости, доброты и благодати. Каждый из этих отпечатков, шаг за шагом, полностью изменил моё видение мира—не только то, как я видел его с моей стороны, но и то, как я видел его в своём сердце и как это просачивалось через мой разум. 

    Идея о том, что это будет огромным откровением для пастора, что то, о чём он и его паства молились, произошло—была странной для меня не потому, что я настолько свят, полон веры или чего-то подобного, а потому, что я уже видел, как небеса отвечали на десять тысяч других молитв. Это имело такой же смысл, как и гравитация. Мне не нужно верить, что мяч упадёт, если я его брошу. Я уже видел, как это происходило десять тысяч раз—именно так устроен мир.

    Я вспомнил все случаи, когда испытал разочарование или расстройство пытаясь поделиться с другими тем, что я видел. Временами это было трудно, потому что я не знал, как объяснить или описать увиденное, а иногда было трудно потому, что я получал слишком много внимания, но было трудно всегда, потому что я никогда не видел красоту и благодать, которую переживал, наблюдая за небесными явлениями, отражёнными в глазах людей, с которыми делился. Хотя я до конца не понимал, чем были эти красота

и благодать или откуда они пришли, когда они не были высвобождены, в то время как я делился тем, что видел— это было в корне неправильно.

    Стоя на той сцене в Мексике я осознал, что эти красота и благодать, которые я чувствовал в каждом виденном мной благом явлении — были отражением славы Божьей, Его природы, проявленной в Его творении. Я понял, что причиной, по которой я не мог высвободить ту славу, когда говорил о том, что видел— был не недостаток красноречия или смелости, а недостаток знания Его природы, чтобы явить, показать её.

    Я боролся, будучи убеждённым, что мой дар был на благо других. Правда заключалась в том, что первой целью дара было привести меня к познанию Дарителя. Это единственный способ, оснастить меня для использования дара на благо кого-либо. Только тогда, в тот переломный момент между одним сезоном и следующим, я смог понять, что сражался за это, чтобы плодоносить, в то время, как единственной целью было возрастать.

    Вернувшись из поездки, я знал, что пришло время начать приносить плоды. Я сразу же спросил свою знакомую, могу ли я поговорить с её домашней группой. Там я впервые поделился своим полным свидетельством. Я говорил о том, что я видел в духе, когда был ребёнком. О том, как изо всех сил пытался описывать то, что видел подростком. Как только я закончил делиться своей историей, люди начали задавать вопросы. На этот раз ответы давались  мне легче, чем когда-либо прежде. Простые примеры и иллюстрации приходили легко и без особых усилий. Однако, как только появлялась возможность задать  следующий вопрос, поднималось восемь или девять рук. Я почувствовал подавляющую тяжесть ожиданий людей, а вместе с ней пришли и старые страхи.

    Когда тревога начала карабкаться вверх к моему горлу, Святой Дух сказал твёрдо и ясно: «Они жаждут не тебя. Они испытывают голод по мне».

    Вся тяжесть, навалившаяся на мои плечи, полностью испарилась. Речь шла не об удовлетворении ожиданий людей, чтобы дать людям что-то интересное для разговоров или даже рассказать людям об ангелах; всё это было для раскрытии Его природы. Это было что-то, ради чего я мог отдать свои жизненные силы. Если смысл этого дара был не только в крутых вещах, которые я видел, но чтобы дать людям возможность познать Бога больше, тогда это было бы чем-то, за что я мог бы отдать свою жизнь. 

    Я знал, что мне ещё многое предстоит сделать. Я хотел быть уверенным, что когда я говорю о видении в духе, речь идёт не только о том, насколько интересно или динамично было то, что я видел, но и о том, что всё всегда указывает на Бога, Его природу и возможность

для нас пережить близкие отношения с Ним.

    Когда я начал путешествовать и учить о видении в духе по всему миру, то всегда делал всё возможное, чтобы эта истина сияла. И это никогда не было слишком трудно—всё естественно указывало на Него, но я всегда чувствовал, что есть более глубокий путь показать насколько всё идеально связано с Ним; ясный способ раскрыть, насколько Он хочет более близких отношений со  Своими детьми.

    Может быть, это было чем-то, что мне ещё предстояло открыть или увидеть.