Тоска по дому отражается в самой рождественской истории.

Мария, должно быть, как и любая мать, стремилась создать уютное гнездышко для своего ребёнка. Однако римская перепись вынудила её покинуть свой родной дом в Назарете и отправиться в долгий и трудный путь в Вифлеем. Перед лицом своего неопределённого будущего и предстоящих родов беспокоилась ли она о том, как её примут в родном городе Иосифа, если она забеременеет вне брака? Размышляла ли она о тайне того, как Всевышний стал смертным внутри неё, и удивлялась ли тому, что Он сделал Своим домом её тело и этот прекрасный, но падший мир?

Знал ли Иисус, находясь в утробе Марии, что Он родится незаконнорожденным и бездомным? Когда Его младенческие глазки открылись, и Он сделал Свой первый человеческий вдох в хлеву, думал ли Он о чём-нибудь, кроме заботы Своей матери и ласкового голоса Иосифа? После того, как Он лишил Себя Своей славы (см. Филиппийцам 2:7), промелькнули ли в Его новорождённом сознании воспоминания о Его небесном доме? Каково было Ему стать плотью и обитать среди нас (см. Иоанна 1:14)?

Будучи скитальцем и странствующим пришельцем, Иисус был близок к нашему стремлению к дому. Он провёл Своё детство в бегах в Египте, и позже ему негде было “приклонить голову” (см. Луки 9:58) или назвать Свой дом родным. Тем не менее, Он был непоколебим в Своей цели. Его уверенность и непоколебимое единство с Отцом укрепили Его и заставили бесчис ... Читать дальше »