«Мамочка», сказал он с самого начала, «я просто хочу сказать тебе, что я в порядке».
Эти слова сработали как код: «Произошло что-то плохое».
«Что ты имеешь ввиду, что ты в порядке?» спросила я, мой же голос задрожал.
«На меня напали и избили», сказал Пайн.
Я прильнула к телефону. Пайн рассказал подробности атаки, но мне было трудно сосредоточиться. Я была слишком эмоциональна. Я слышала, как его сбили с ног и испинали, и как нападающие насмехались над ним. Всё, что я могла сделать, это продолжать говорить одни и те же слова.
«Приезжай домой», сказала я. «Приезжай домой».
«Мам», сказал Пайн, «я не могу приехать домой».
«Почему нет?»
«Потому что», сказал Пайн, «это именно почему я здесь. Эти ребята, атаковавшие меня, вынуждены жить в такой обстановке всю жизнь. Я должен остаться здесь из-за них».
Слышать, что ваш ребёнок избит – это кошмар для любого родителя. Я чувствовала в себе боль, страх и гнев. Я была разозлена. На самом деле я была в бешенстве. Моей первой мыслью было: «Как кто-то осмелился избить моего сына? Как кто-то осмелился ранить его?» Мысли о Пайне, лежащем на земле, одиноком и избиваемом в то время, как нападавшие насмехаются над ним, вызвали во мне неудержимый плач.
«Это не честно», вопила я к Богу. «Я так сердита!»
«Отдай это Мне», ответил Бог.
«Я так боюсь за своего сына!»
«Отдай его Мне», сказал Бог.
По правде говоря, я уже отдала Пайна Богу в тот день, когда он сел на самолёт. Я знала, что не смогу помочь ему принимать решения или направить его в правильном направлении. Мы созванивались всего лишь раз или два в неделю и большую часть времени я не знала, чем занимается Пайн. Я не знала, например, в порядке ли он в Третьем районе или он, как я, в кошмаре просыпается каждое утро. Я не знала, с чем он борется и какие опасности подстерегают его. Всё, что я могла сделать, это просит Бога хранить моего мальчика.
Позже, когда Пайн написал о своей годовой миссии, я смогла понять, через что он прошел. Я хочу поделиться некоторыми из его записей, чтобы дать вам почувствовать, какой была его жизнь в Третьем районе.
От Пайна:
<1>
Я и семеро других волонтёров остановились в двухэтажном дома на Беула Стрит. Внутри была жилая комната, маленькая кухня и ещё одна недоделанная комната с лестницей, где мы хранили свои велосипеды. Спальни были наверху, а я и мой сосед по комнате, Брент, спали на двухместном матраце на полу. Первое что сделал, это прогулялся по окрестностям. Наши наставники хотели, чтобы мы изучили окружающую обстановку. Моим первым впечатлением было то, что везде много мусора. Мусор был повсюду. Сломанные телевизоры, горелая мебель, строительные обломки, пакеты с мусором – и всё это прямо на улице в открытом виде.
<11>
В моём времени в приюте я познакомился со многими сокрушенными людьми. Избитыми физически, ментально и духовно. Они имели невозможно тяжелую жизнь. То, что мы пытались сделать в этом приюте, это дать самое необходимое, чтобы они могли хоть как-то подняться на ноги. Мы предлагали им помещение для жилья. Мы давали им такие вещи как шампунь, зубная паста, туалетная бумага, детские пелёнки и подгузники. Мы связывались с работодателями, которые бы могли дать людям работу.
<2>
Со временем я перестал думать о Третьем районе как опасном месте и стал думать как о местожительстве. Местожительство, которого я был частью. И эти люди, встречающиеся мне, не были просто объектом благотворительности или потерянными душами – они стали моими друзьями.
Где-то за неделю до Дня Благодарения у меня была встреча с моим наставником Миссии Года. Мы встретились в кафе неподалёку от приюта. Мы проговорили около часа и затем, около 6:30 вечера я сел на велосипед и отправился до дома на Беула Стрит. Путь пролегал вдоль шоссе и через заброшенные трущобы. Мы никогда не ходили там ночью, но в тот вечер я задержался. Я налёг на педали и вскоре достиг МакГоувен Стрит, что было в десяти кварталах от места, где я жил.
Затем, впереди я увидел группу подростов из шести человек, идущих по велосипедной дороге. Они заблокировали мой путь и я подумал развернуться, но куда мне идти? Я уже почти пересёк дорогу и по бокам у меня были две канавы. Всё, что я мог сделать, это притормозить перед их группой. В последнюю секунду они расступились и дали мне пройти.
«Здорово», подумал я. «Ничего страшного».
Но прежде чем я отъехал, я успел заметить нечто краем глаза. Это была рука, сжатая в кулак. Кулак ударил в меня по лицу. Каким-то образом я удержался на велосипеде и стал крутить педали быстрее, но трава замедляла меня. Я почувствовала, как кто-то ударил меня по лицу опять. Я свалился и упал в траву вместе с великом. Я уже был готов использовать все свои боксёрские приёмы, которым меня научил папа, но двое или трое подросток прыгнули на меня, в то время как другие били и пинали сверху. Один из них прыгнул прямо мне на лицо.
<1>
Они украли мой кошелёк, мой велосипед и мой шлем, и перед уходом пнули меня пару раз. Я остался на земле еще несколько секунд, а потом встал. Самая большая потеря была мой кошелёк. В нём не было денег, но там я держал маленькую фотку моей младшей сестры Виллы и брата Мика. Потеря этого фото разозлило меня больше, чем я себе мог представить.
<1>
Бог, как я осознал, держал в Своих руках всю ситуацию. Бог защитил меня.
<2>
В тот день наставники Миссии Года пришли ко мне и помогли мне определиться с тем, что произошло. Их любовь и беспокойство было ошеломляющим. К концу того дня всё, что я чувствовал к людям, напавшим на меня, была любовь. Я понимал, что так много разбоя в Третьем районе и по этой причине я был послан туда. Я не был послан, чтобы злиться или ненавидеть. Я был послан, чтобы любить. Я молился за этих людей и просил Бога помочь им преодолеть их трудности. Что бы их не побудило сделать то, что они сделали, я молился, чтобы Бог помог им преодолеть это. Я молился, чтобы Он привёл их в послушание Себе, как это Он сделал со мной.
Глубоко внутри я понимала, что у Бога есть совершенный план для моих детей и это не значит, что они не столкнуться с искушениями или болью. Бог показал мне, что в конце Он действительно всё обратит во благо. Мне надо помнить, что мой сын – Его и что Бог любит его больше, чем могу я. Также как Он любит тех ребят, что избили Пайна. Поэтому я начала молиться за тех молодых людей также как за своего сына.
Молиться за людей, которые мне дороги, было легко, но совсем другое дело молиться за кого-то, кто избивал моего ребёнка. При этом это было именно то, куда повёл меня Бог. И через эту молитву Бог убрал мой страх и гнев. Господь учил нас молиться за тех, кто гонит нас, так я и делала.
<1>
Я знала, что есть христианские миссионеры, которых убивают. Я знала, что пребывание в тёмных уголках мира, чтобы принести туда послание Господа о Его любви происходит с реальным риском для жизни. Более всего я осознавала, что даже хотя я доверилась Богу о защите Пайна, это не значит, что он не испытает проблем. Эту истину для меня было не легко принять.
«Это того стоит?» задавалась я вопросом. «Стоит ли это жизни моего сына?» действительно ли я люблю Бога настолько, что верю, что жизнь моего сына будет достоянной жертвой Ему?
Плотская часть во мне говорила «нет». И это при том, что я побывала на небесах и знала, что у Бога есть план для нас, который мы не всегда обязаны знать, я всё ещё задавалась вопросами перед Ним, мучилась от своих эмоций. Не важно, что произошло со мной на небесах, я была по-прежнему человеком. Мы все таковы. Для меня быть христианкой не значит, быть совершенной. Это просто значит, что я следую за Тем, кто совершенен.
Но хотя моя плотская часть меня говорила «нет», мой дух - часть, которая была с Богом, знала, что если бы Пайн явил хотя бы одному человеку искупление и спасение Христа, то это того бы стоило.
И в конце Бог сделал то, что я как мать не могла сделать.
Он спас моего сына.
<1>
Вот как сам Пайн описывает это:
До поездки в Хьюстон я не верил во многое. У меня были свои представления, но у меня не было настоящей, глубокой веры. Я знал, что Иисус был моим Господом и Спасителем и я знал основы довольно хорошо. Я думал, что являюсь хорошим и добрым человеком, но на самом деле я не был таковым. Я просто не понимал, что это значит.
<2>
Я провёл в Третьем квартале целый год и когда пришло время уезжать, мне было жалко. Мне было жалко, потому что эта глава моей жизни закрывалась. Мне было трудно представить себя в другом окружении. Вернувшись домой, я поступил в Центральный Университет Оклахомы, где я планировал изучать юриспруденцию и криминальное право. Однажды я стану юристом. Я думаю, что моё время в Третьем квартале сильно поможет мне в моей работе. Есть одна вещь, по которой я уже не буду смотреть на людей из неблагополучных районов по-старому. Они могут отличаться от меня, но они не меньше меня. Мы все дети Божьи.
<1>
У Миссии Года есть девиз: «Люби Бога, люби людей».
Это то, что я должен делать.
Библия ожила для меня в Третьем районе. И теперь так я планирую провести оставшуюся часть моей жизни – как человек в миссии для Бога. Человек, который всегда будет любить Бога и любить людей.
Этот опыт Пайна заставил меня вспомнить о тех мальчиках мормонах. Как и он, они решили применить свою веру на практике. Они сделали жертвоприношение и вошли во враждебный мир ради своей веры. Когда я делала обед для тех мальчиков, я понятия не имела, что спустя несколько месяцев мой собственный сын сам будет ходить по домам и будет изменён чей-то добротой.
<3>
«Любовь долготерпит, милосердствует», говорит 1 Коринфянам 13:4-8, «любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает».
Любовь единственное оружие, которое способно изменить этот мир. Я слышала, как мой сын сказал: «Я отправился на миссию, потому что хотел изменить жизни людей, но оказалось, что это изменило мою».
0
