Это произошло после обеда. Дождь хлестал по лагерю и превратил его в грязевую реку. Ворота легко открылись, и в них проскользнула хрупкая пожилая женщина, наполовину согнутая, неся на спине тяжелую вязанку бамбука, которую она сбросила в нашем лагере. С ней были два малыша, которых она привела для нашего рассмотрения. Она села под протекающей крышей нашего входа, предусмотрительно подогнув свои ноги.
Наверное, через 20 минут после их прихода, кто-то позвал меня сказать, что у нас посетители. Здесь ничто не делается быстро. Дождь слегка уменьшился, и я направилась к ним прямо через грязную жижу. Грязь и костыли обычно плохо сочетаются друг с другом.
Один из наших представил меня Абубе («бабушке»). Я посмотрела на её лицо, пронизанное многочисленными морщинками, которые окружали её глаза. Мгновенно я полюбила её.
Её глаза блеснули, когда она рассказывала о том, как потеряла детей на войне. Молчаливое сожаление матери, которая хоронит свои детей – распространенное дело здесь. Её сын умер на этой войне. Её невестка оставила детей у дверей бабушки, потому что её новый муж не захотел их. Я посмотрела на ангельские личики детей, восьми и десяти лет. Очевидно, что бабушка любила их. То, что она привела их сюда, было самое последнее решение.
Она стала описывать, насколько тяжела её жизнь с болями в коленях. Она не может работать, чтобы зарабатывать на жизнь или даже делать обычные вещи по дому, что не означает загрузить посуду в посудомоечную машину или забросить одежду в стиралку. Обычные вещи по дому, которые каждый из нас рассматривает как ежеднев
... Читать дальше »
