После недели в инкубаторе, все, что мы хотели, было попасть в «Деревню». «Деревня» была частью педиатрического отделения интенсивной терапии, куда перемещали детей, которые больше не были в критическом состоянии, но ещё были не достаточно сильны, чтобы отправиться домой. Один за другим, мы видели лучащихся родителей, которые говорили «пока» медсётрам инкубатора и счастливо впрыгивали в «Деревню». Пребывание там означало, что ребёнок больше не нуждается в инкубаторе, и вы можете оставаться в той же палате с ребёнком 24 часа в сутки. Мы жаждали быть следующими, но казалось, что наша очередь никогда не настанет. «Деревня» стала нашей Землёй Обетованной.
<2>
А затем, одним ранним утром, после пяти недель в инкубаторе, медсестра обыденно сказала нам, что мы переходим в Деревню.
Наконец-то мы эти родители!
<5>
Прошла неделя, затем другая, затем третья. Состояние малышей улучшалось очень медленно, и по-прежнему оставалась опасность ухудшения.
На нашей десятой недели в больнице, близняшки наконец-то стали кушать самостоятельно. Оставался только один тест перед выпиской. <…>
Настал день теста <…> На следующий день врач подошел и сообщил нам хорошую новость.
«Поздравляю, вы идёте домой».
<12>
<15>
Как же могло так случиться, что я до сих пор чувствовала себя пустой, когда наконец-то получила жизнь, которую так хотела? Почему гнев и самоосуждение заставляют меня отталкивать тех, кого я так сильно люблю? Наши жизни порой могут выглядеть как гигантские зигзагообразные пазлы, когда нам трудно найти другие части, чтобы вся картинка ожила. Но есть одна часть, которая является ключом для сочетания всего, и если мы не найдём её, мы по жизни будем мучиться из-за этого пропущенного пазла. «Сберегший душу свою потеряет её» говорит Матфея 10:39, «а потерявший душу свою ради Меня сбережет её».
Часть, которую я пропустила, была Богом.
И величайший дар, что Бог даровал мне – дар, который потряс меня до глубины души и изменил мою жизнь – был дар позволить мне видеть, как сильно Он любит меня.
В то первое лето в доме с моими близняшками у меня начались те панические атаки. И через десять месяцев я умерла.
Ребёнок
Я двигалась с Богом и своими ангелами через туннель в сторону сияющего входа. Я точно знала, куда мы направлялись, и была уверена, что уже нельзя было чувствовать большей радости, чем эта. Но затем я осознала присутствие ещё одного человека в этом туннеле, впереди. Это был человек, с которым Бог хотел меня познакомить.
Это присутствие было меньше, чем моих ангелов, а также намного более удалённое. Фигура имела тело и лицо, и руки и ноги.
Это был ребёнок.
Это была маленькая девочка.
У меня появилось чувство связи с ней, и я впитывала всё о ней. Она была маленькой и не старше трёх или четырёх лет. У неё была белая панамка, и она держала маленькую белую корзинку похожую на ивовую пасхальную корзину. Она была одета в белое свободное летнее платье с оттенком желтого, и этот желтый был первый цвет, который я осознала на Небесах. Но он не был обычным желтым. Желтое светилось и переливалось как призма, распространяя вокруг яркий свет, отражаясь и становясь ещё более славным. Этот эффект, который создавал этот желтый цвет, был просто ошеломительно великолепным, о чём сейчас порой я не могу вспоминать без замирания дыхания.
Девочка скакала, резвилась и смеялась, также как дети на Земле. Она склонилась и опустила свою корзину в блистательность у своих ног и наполнила ее, как ели бы она зачерпывала воду. Она опускала корзину и черпала блистательность и выливала её, делая так вновь и вновь. И всякий раз, когда она опускала корзину и зачерпывала эту волшебную блистательность, она смеялась.
Когда она смеялась, мой дух был абсолютно переполнен от любви и гордости за неё. Мне хотелось смотреть на игру этой маленькой девочки всю вечность. Мне хотелось подбежать к ней и взять её на руки и сказать, как сильно я её люблю. Эта любовь продолжала расти, бесконечные и светящиеся волны любви, столь глубокой и столь интенсивной и столь неостановимой, что я по-настоящему, по-настоящему поверила, что моя душа взорвётся и я перестану существовать. И всё это время эта маленькая девочка просто опускала корзину и зачерпывала свет и смеялась, как делают малыши. Это тронуло меня до самой глубины, что я едва могла вынести. Я приготовилась взорваться, чтобы разлететься на миллионы кусочков, потому что осознавала, что не могу вместить всё ту любовь, что чувствовала к этому дитя.
А затем Бог унёс это чувство от меня.
Это было почти, как если бы я одела какие-то волшебные очки, которые у меня внезапно сняли. И я поняла, что это Бог убрал это чувство, потому что как только оно ушло, я посмотрела на ребёнка опять и тот час же поняла, кто это был.
Эта маленькая девочка с золотой корзинкой была я.
* * *
И затем другое понимание прошло между Богом и мной, и я поняла, что Он пытается показать мне всю мою жизнь. Она пытался показать мне, как сильно Он любит меня.
Я поняла, что Бог позволил мне увидеть себя, как Он видит меня. И в Его глазах я была абсолютно совершенным творением, и я всегда такой буду. Всё, что произошло со мной на Земле, все плохие решения, что заставили меня ненавидеть себя – ничто из этого не имело значение. Я верила, что Бог не полюбит меня, после того, что уже было сделано мне и что сделала я. Но эта вера была ложью и Бог смёл эту ложь, показав мне Свою сильную любовь ко мне.
Видеть этого ребёнка было самой потрясающей и самой мощной вещью, что когда-либо происходила со мной, потому что это сделало нечто, о чём я думала как о невозможном.
Это сделало меня целостной.
В тот момент, цепи, которыми я была связана всю свою жизнь, исчезли. Цепи стыда и тайн и лжи и боли. Цепи, от которых никто и ничто не могло освободить меня на Земле. Эти цепи просто спали в присутствии истины.
Это было ключевое ощущение – что это истина из всех истин, открытых мне. Я была пропитана этим проницающим пониманием, что Бог всегда любил меня, как Он любит всех Своих детей. И впервые я исполнилась любви к себе. Как я не могла любить себя? Я – совершенное Божье творение!
Более того, Бог избрал показать мне себя в возрасте трёх лет. Это был не случайный возраст. Мне было три года, когда начались изнасилования. Это был поворотный момент в моей жизни, момент, когда моя невинность была взята у меня. Хотя у меня было много счастливых моментов как у ребёнка и много моментов любви и добра, правда в том, что с того возраста трёх лет я попала в сети стыда и тайн и сомнений и самоосуждения – веря, что не заслуживаю Божьей любви, веря, что Бог бросил меня.
Итак, Бог вернул меня в мой трёхлетний возраст, и Он освободил меня от той лжи. Вся та тьма и трудные годы, каждый кризис и сердечная боль, что отвращали меня от Него – всё из этого, каждая частичка из этого, была омыта осознанием Божьей любви ко мне, которая безгранична. Бремена, что я носила десятилетиями, были сброшены. Видя себя глазами Бога, я стала целостной и свободной.
Притом, что я была наполнена Божьей любовью, я знала, что пережила всего лишь крошечную часть, мини-частичку. Божья любовь так велика и так огромная и так сильна, что мы можем вместить лишь маленькую часть. Эта малюська Божьей любви наполнила меня настолько полноценно, что я едва могла представить себе быть где-либо ещё, кроме как с Богом.
Затем я услышала нечто так, как ничего подобного ещё не слышала на Небесах. Это не было как то чистое общение, которое проходило между Богом и мной. Это было слово, сказанное голосом.
«Кристал».
* * *
Это был голос моей матери. Она называла моё имя. Звук был таким резким и таким внезапным, что я поняла, что она кричит.
«Кристал! Кристал!»
Впервые у меня появилось чувство остановки – как будто бы ты видишь приближающуюся на тебя машину и застываешь по пути. И в это мгновение я осознала, что мама не знает, где я нахожусь. Она не знала, что со мной всё в порядке. Мне было жалко, что она не осознавала этого. По правде, я совсем забыла о своей больничной палате. Я не парила над своей кроватью и не видела, как люди копошатся надо мной или что-то ещё. У меня не было связи с чем-либо происходящим в той палате или на Земле. Даже моё видение своих детей не было земным; это было осознание, как всё остальное, что я переживала на Небесах. Но это всё изменилось, когда я услышала крик своей матери. И внезапно я поняла, что должна дать ей знать, где была.
«Мне надо сказать моей маме, что со мной всё в порядке», сказала я.
И Бог ответил. «Выбор за тобой».
Мне не хотелось покидать Бога, мне не хотелось уходить куда-либо. Мне просто хотелось дать маме знать, что я в порядке. У меня было чувство разворота и, в первые, я сфокусировалась на том, что было подо мной. Это был пол, который выглядел как мерцающий хрусталь, сияющий как миллиарды совершенных бриллиантов. Я могла видеть сквозь него, и я поняла, что голос мамы приходил откуда-то снизу. Когда я отвернулась от входа в Небеса, появилось другое сообщение от Бога – последнее и самое мощное, что Он сказал мне.
«Расскажи им, что помнишь».
«Я буду помнить всё», ответила я. «Я скоро вернусь».
Я сфокусировала всё своё внимание на кристалле, и в это мгновение я поняла, что вернулась в своё человеческое тело.
И тогда я открыла глаза.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
|
1
