Бреннан Мэннинг
Глава 12. Монахи
“Есть очень много людей, которые опечаливаются, услышав новость о смерти великого человека. Должен признать, что раньше я был одним из них, но теперь уже нет. Он оставил столько чудесных воспоминаний, что всякий раз, когда упоминают его имя, люди испытывают приятные ощущения. У вас просто не остается времени, чтобы помнить что-то плохое, что произошло с вами, если вы помните то хорошее, что он оставил”.
Эти слова были сказаны о покойном Джоне Ф. Кеннеди легендарным баскетболистом Морисом Стоксом; Стокс не догадывался, что этими словами он написал свою собственную эпитафию. Выпускник моей альма-матер, колледжа Святого Франциска в Лоретто, штат Пенсильвания, Стокс умер осенью 1969 года. Через одиннадцать лет после того, как его парализовало, и он не мог ходить, Стокс в течение трех месяцев до своей смерти страдал от менингита спинного мозга, дифтерии и болезни легких, что в конечном итоге и привело к остановке его сердца. За несколько минут до смерти он попросил, чтобы его похоронили на территории студенческого городка колледжа святого Франциска, потому что, как он сказал: “Именно там я нашел Бога и понял значение дружбы”.
Во время похоронной службы в колледже (основанном Третьим регулярным орденом Святого Франциска в 1847 году и все еще работающим под их руководством), девятьсот студентов с факелами встретили гроб возле дверей часовни после литургии и сопровождали его на кладбище, где хоронят только францисканских монахов. Когда тело Стокса было предано земле, община священников, братьев, семьи, друзей, преподавателей и студентов колледжа запели благословение из книги Чисел, которое любил святой Франциск: “Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя! да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе мир!”
Во время панихиды президент колледжа отец Винсент Негербон сказал следующее:
"Сообщество колледжа Святого Франциска склоняет голову в скорби перед смертью нашего любимого выпускника Мориса Стокса. Редко колледж имеет причину гордиться одним из своих сыновей, как мы гордились Морисом. Его необычайные способности, его неукротимая смелость, его бессмертный дух будет продолжать жить в Лоретто, пока существует такое сообщество, известное как колледж Святого Франциска".
Стокс, названный одним из самых великих баскетболистов в истории спорта, помог малоизвестному колледжу Святого Франциска добиться национального признания и по результатам голосования был признан самым ценным игроком в Национальном Турнире в 1953 и 1954 году. Его семья сказала, что похороны и панихида имели для них огромное значение, а также для их родных и друзей, собравшихся в Лоретто.
Тридцать священников вместе отслужили Мессу. Я был там, ничего не делал, мало говорил, и только очень гордился, что был священником Третьего регулярного ордена святого Франциска. Для меня было честью носить черную рясу с капюшоном и белым пояском. Я не могу и не буду утверждать, что мы – сообщество святых и богословов по одной простой причине, что многие из вас знают меня лично. В каждом монахе есть недостатки, изъяны и несовершенства характера. Как братство мы не всегда пребывали в духе молитвы. Наши учебные заведения не всегда такие, какими они должны быть. Зачастую мы не были общиной пророков, представляющих студентам образ жизни радикального евангелия, потому что мы увязли в своих собственных страхах и чувстве неуверенности, в организационных вопросах и бюджете. За пять лет преподавания в колледже у меня часто не получалось передать другим любовь к истине, личности и любви Иисуса Христа, потому что у меня самого этого не было. Я считаю себя типичным монахом – бедным, слабым, грешным человеком с врожденными слабостями и ограниченным талантами, пытающимся (с помощью своих друзей) жить по Евангелию.
Я хотел бы немного поразмышлять на тему слабости, потому что она открыла для меня новую глубину понимания самого себя и общины.
Отец Майкл Бакли с удивительной проницательностью заметил, что среди американцев распространена такая очевидная практика, когда оценивают профессиональные способности человека и всегда перечисляют его сильные стороны. Питер – хороший оратор, обладает остроумием, проявляет подлинный талант в лидерстве и дебатах; он станет превосходным адвокатом. Стив обладает здравомыслием, у него проявляются наклонности к науке, у него ловкие руки и он заботится о людях; из него получится великолепный хирург.
Люди склонны переносить этот метод оценки и на священников, чтобы перечислить все положительные стороны: он общителен, проницателен, характеризуется внутренней целостностью, здравым смыслом и любовью к молитве. И из этого они делают заключение, что из такого человека получится прекрасный священник.
Бакли написал:
"Я думаю, что такой подход имеет катастрофические последствия. Есть еще один очень важный вопрос, который касается священства и уникальным образом относится к этому занятию: достаточно ли слаб этот человек, чтобы быть священником? Позвольте мне объяснить, что я имею в виду. Достаточно ли несовершенен этот человек, что он не может удерживать на расстоянии сильные страдания от своей жизни и живет с определенным количеством провалов, чтобы ощущать, что значит быть средним человеком?"
Между прочим, я считаю, что это относится к каждому последователю Христа, потому что мы – священство “священство”, состоящее из всех верующих (см. 1 Петра 2:9). Послание Евреям говорит, что именно в этом несовершенстве, внутренней нужде, в этой слабости находится эффективность служения и священства Христа.
Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь… Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно [нам], искушен во всем, кроме греха… Ибо всякий первосвященник … поставляется на служение Богу … могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью. (Евреям 2:18, 4:15-16; 5:1-2)
Как бы часто я ни читал эти места Писания, мой рассудок все еще отказывается принимать это, когда я думаю о том, что вдохновенный автор послания Евреям так легко признавал, что наш Первосвященник, Сын живого Бога, был обложен немощью! Сталкиваясь с этим фактом, как важно христианам осознавать всю серьезность этого откровения о том, что есть связь между нашим священством и слабостью, что мы сталкиваемся с немощью как частью своего призвания. Иначе мы превратим свою жизнь в смесь желаний и талантов и будем считать свою слабость угрозой своему священству. Нам будет казаться, что эта слабость – признак того, что нам нужно подумать о смене призвания, симптом того, что мы вообще никогда не имели призвания, что у нас нет необходимых ресурсов, чтобы завершить то, что однажды мы считали своим предназначением и что, как казалось, подтверждало наше великодушие и преданность. (Боже, как я боролся с этим, когда я спотыкался на своем пути об алкогольное забвение…)
Что я подразумеваю под слабостью? Не грех, хотя слабость может быть контекстом, из которого возникает грех, а переживание особой подверженности страданиям. Глубокое ощущение неспособности защитить себя; неспособность, даже несмотря на огромные усилия, создавать, исполнять, оказывать влияние на других, как мы хотели, или иметь в этом успех; я не могу превратить Сувениры уединения в духовный шедевр, хотя бы уже потому, что из-за свойственных мне ограничений существуют границы, которые я не могу пересечь, глубины, в которые я не могу погрузиться, высоты, на которые я не могу взобраться, горизонты за пределами моего видения; неспособность обеспечить свое будущее, защитить себя, жить понятно и уверенно или не допускать в свою жизнь страдание и неприятности.
Если человек достаточно умен, отстранен и уравновешен, он может ограничить свои ожидания и достигнуть достаточно много из того, что он хочет. Он может защитить свои границы и жить, не ощущая провал, несоответствие или чувство стыда перед тем, что могло бы у него быть. Но если вы так не можете – из-за своего прошлого, характера или настоящей ситуации – тогда вы испытываете чувство провала в самой основе своей жизни. И это ощущение, вместо того, чтобы препятствовать вашему успешному служению, является ее самой важной частью.
Как парадоксальна эта тайна: сила служения находится и выражается именно в слабости нашей человеческой природы. Почему? Я думаю, этому есть две причины. Слабость глубоко связывает нас с теми людьми, которым мы служим; она позволяет нам сочувствовать им в их обстоятельствах, борьбе, тьме, мучениях, которые взывают о спасении. Более того, слабость особым образом связывает нас с Богом, потому что она предоставляет место, на котором Его сила может двигаться и проявлять себя. Его слава проявляется в слабости.
Поэтому Павел взывал: “И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен” (2 Коринфянам 12:9-10).
Есть общее следствие, которое вытекает из всего этого. Наши христианские общины должны делать такую жизнь возможной; мы должны поддерживать друг друга в слабости, прощая друг другу каждодневные прегрешения и неся бремена друг друга. Было бы абсурдно поддерживать слабость как часть призвания священника и духовной жизни, а затем презирать тех, кто слаб, негодовать на тех, кто нечуток и неуклюж, позволять разногласиям становиться враждой или продолжать вести битвы и сражения из-за личных отношений.
Заповедь в нашей жизни, по которой мы будем судимы, состоит в том, чтобы мы любили друг друга как Он возлюбил нас – как Он заботился о нашей слабости, исходя из Своей собственной. Это и есть основание нашей жизни, глубокая тайна нашего взаимного присутствия в Иисусе Христе и неотложный призыв всегда примиряться с друг другом.
Но всегда легче сказать, чем сделать. Если я - типичный монах, я потерпел неудачу в этом больше, чем могу припомнить. И все же есть нечто, что я никогда не забуду. С тех пор, как я вернулся из реабилитационного центра для алкоголиков в Хазелдене, в моей общине ни разу не упоминалось, что я был пьяницей. Более того, я не ощущал в разговоре со мной покровительственного или снисходительного тона; никаких угроз, предостережений, увещаний, границ не было наложено на мою жизнь и служение; там не было ни следа беспокойной озабоченности о том, что я могу снова сорваться.
Рассказывают историю о святой Маргарите Кортонской, которую считают Марией Магдалиной францисканцев. Она оставила жизнь блудницы, обратилась к молитве и покаянию, и в конечном итоге стала канонизированной святой. Однажды вечером во время молитвы в небольшой часовне города Ассизи к ней подошел брат-францисканец и резко приказал ей уходить из часовни: “Уже 6 вечера, и я закрываю часовню”. Маргарита кротко ушла, но ее это задело.
Позже тем вечером, когда она разговаривала с Господом, она пожаловалась Ему на неучтивость брата и поделилась еще несколькими жалобами, которые у нее были на монахов. Господь терпеливо слушал ее. Когда Маргарита закончила свою речь, Он тихо сказал: “Мое малое чадо, все, что ты говоришь о монахах – верно, но Я не могу сердиться на них”.
“Почему, Господь?” – спросила Маргарита. “Потому что они делают одну вещь, которая покрывает все их ошибки. Они добры к грешникам”.
Сообщество верующих не является идеальным, и необходимость в продолжающемся пробуждении все еще остается. Но существуют люди, о которых покойный Морис Стокс сказал так: “Они привели меня к Богу и преподали мне, что значит дружба”. Для меня было привилегией жить с такими благородными людьми.
Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших. (Исайя 55:8-9)
Господь, самое удивительное в Тебе -
это то, что Ты всегда
думаешь о нас лучше,
чем мы думаем о себе.
Ты всегда
больше уверен в нас,
чем мы уверены в себе.
Ты всегда
находишь нас более привлекательными,
чем мы считаем себя.
Ты всегда
ожидаешь от нас больше,
чем мы ожидаем от себя.
Ты всегда
знаешь нас лучше,
чем мы знаем себя.
Ты всегда
прощаешь нас
прежде, чем мы можем
простить себя.
Ты всегда
принимаешь нас такими, какие мы есть,
прежде чем мы можем
принять самих себя.
Ты всегда
любишь нас больше,
чем мы когда-либо сможем
полюбить себя.
Спасибо, Господь,
за то, что Ты такой, какой Ты есть.
Перевод: Ирина Ефимова
|
0
