«…Я искал тебя всю твою жизнь. Через всю боль, через всё одиночество, Я искал тебя. Каждый раз, когда твоё сердце беззвучно разбивалось в агонии непринадлежности, Я искал тебя. Я был там, любя тебя. Простираясь к тебе. Это был Я всё время».
- из «Журнала неизвестного пророка», Венди Алек
Я выросла в семье, которая была полна обвинений. Я хочу сказать, что у нас в семье было много контроля, а также проблемы с алкоголизмом и высокой степени гнева.
Мой папа вышел из среды, где он воспитывался в основном матерью. Его отец практически отсутствовал в доме. Ко времени, когда моему отцу было тринадцать, он пошел на сталелитейный завод, чтобы помочь семье выжить в период Депрессии, охватившей страну в то время.
С давлением и чувством ответственности за семью (я была старшая из четырёх сестёр) и сильным желанием преуспеть, мой папа был исполнен гнева, который мог быть излит на любого, кто попадался ему на пути.
Он постоянно ругал мою маму и это создавало атмосферу в доме, где мои сёстры и я воспитывались на повышенных эмоциях. Возможно, в какой-то степени, это было типично для культуры 1950-х, когда воспитание детей часто было связано с наказанием рёмнём, криками и плачем.
Не смотря на такой климат в доме, я получала любовь и была сильно любима первые пять лет моей жизни. Мои родители ладили, но часто гнев выскакивал наружу.
Затем я пошла в школу, где оказалась «маленькой рыбкой в большом пруду». Я просто потерялась.
Моя семья была бедна, и мы жили загородом. Я одевалась в соответствии с нашими финансами. Также я кушала в школьной столовой, где работала моя бабушка и в основном это была пища с высоким содержанием крахмала.
С отвержением в школе и нездоровой эмоциональной атмосферой в доме, я взялась за еду как за лекарство от чувства пустоты и отвержения, которое царило внутри меня. Это создавало замкнутый круг: больше еды, ожирение и затем больше отвержения.
Ко времени, когда я перешла в среднюю школу, я уже не могла войти в класс без того, чтобы меня не подразнили или посмеялись. Надо мной постоянно прикалывались из-за моего веса. При этом, чем больше боли я чувствовала, тем больше ела.
Дети могут быть очень жестоки друг к другу. Большинство времени я пребывала в страхе, потому что никогда не знала, что плохого ещё может произойти со мной.
Я никогда не знала, когда надо мной посмеются, поприкалываются или поиздеваются каким-либо образом. Например, были дни, когда я входила в класс и слышала, как дети говорят, «Жирная, жирная идёт … спорим, что не сможет войти в дверь!»
Однажды наш школьный автобус съехал в канаву по пути из школы. Так произошло, что я сидела на стороне, которая оказалась в канаве. Позже дети стали дразнить меня, что это из-за меня автобус затянуло в канаву.
Это было ужасно и такого рода вещи травмируют ребёнка. Я часто думала, что кажется, что малозаметные вещи для взрослого могут быть очень травмирующими для ребёнка, особенно для того, кто столь чувствителен, какой была я.
Когда я наконец добралась до старших классов, я уже жила с «Жирной Кэти» долгое время. Мы были хорошо знакомы.
Но кое-что произошло в моей жизни. Моя семья переехала из города в Алабаме в город в Огайо. Во время переезда я была так занята, что не ела три дня и сразу же сбросила три килограмма.
Это привело меня на дорогу к потери веса, и я стала следить за питанием и развивать хорошие привычки в еде. Через некоторое время я стала следить за собой очень строго и начала терять лишний вес.
К шестнадцати я стала чирлидером в старшей школе и стала встречаться с парнем из соседнего городка, который был капитаном футбольной команды. Наконец-то я зажила жизнью, о которой могла только мечтать.
К сожалению (из-за страха отвержения) я чувствовала себя неуверенно и не могла долго поддерживать взаимоотношения с кем-либо. У меня было немного подруг, но длинный список парней. При этом я была популярна, потом что я стала физически привлекательна.
Как «Жирная Кэти», я получала признательность, будучи полной отличницей. Когда же я потеряла вес, я начала оставлять всё, что представляло «Жирную Кэти». Я оставила прошлое и личность, которая была раньше и преобразилась в полностью другого человека.
Я так и не могла поддерживать длительные взаимоотношения с кем-либо. Как только я видела какой-либо недостаток в человеке, я бросала его.
Но к двадцатилетнему возрасту Господь пристроил меня. Я познакомилась и вышла замуж за Гари Отс, мужчину моей мечты, в какие-то три недели. Я определённо никому не рекомендую такие быстрые ухаживания, но именно так Господь поработал со мной.
Когда Гари и я поженились, мы провели более тридцати лет в создании новых церквей (что может быть очень неблагодарным трудом). Мы столкнулись со множеством трудностей в этой области, начиная церкви с нуля.
Мы жили по вере, что значило не иметь постоянного дохода и необходимость доверять Богу на всё. Казалось, всегда над нами было давление и стресс.
Я была молодой женой пастора в Галтинбурге, штат Теннеси, когда Господь взорвал нашу церковь чудесами, происходящими в жизнях людей. Люди из наркоманской среды часто получали спасение.
При этом, среди всего того, что Бог делал, я чувствовала высокий уровень гнева к своим двум дочерям и пытаясь быть женой пастора. Гнев всегда вовлекает некоторую меру контроля, и гнев был огромной проблемой в нашем доме.
Я достигала победы на время, а затем возникала неожиданная ситуация из ниоткуда, «выпуская» тлеющий под поверхностью гнев.
У нас в церкви бывали известные спикеры, и я часто спрашивала, «Как вы избавляетесь от гнева?»
Единственное, что они могли сказать, было что-то вроде, «разгрузи свою тарелку». Другими словами, не пытайся делать слишком много. Это была мудрость того дня, но она так и не решала главной проблемы, почему мой гнев занимал первое место.
Я часто боролась с тем, чтобы просто удерживать крышку над моим гневом, потому что, порой, мне казалось, что я почти «теряла его» - а на самом деле я не знала, с чем имею дело.
Со временам я стала осознавать, что что-то блокирует меня. Какая-то неизвестная или невидимая сила не давала мне переживать мне столь желанные Божьи обетования мира, радости и счастья.
Я была уставшей всё время – очень, очень уставшей. Насаждение новых церквей (как Джон Вимбер часто говорил, что это работа, которая берёт 80 часов в неделю) и воспитание двух дочерей оставляли меня физически и эмоционально опустошенной большинство времени.
Большая часть энергии, как казалось, уходила на удержание моего гнева под контролем. Требовалось много энергии сдерживать себя, когда внутри всё было неудержимо.
К этому времени, годы отвержения (что обычно в служении) и отвержение детских лет глубоко засели внутри меня. Я также стала стараться угождать всем из-за нежелания быть отверженной ещё раз. Я выкладывалась по полной, чтобы делать вещи, угодные людям и вернуть людей в церковь. Для человека с проблемами как у меня, насаждение церкви – это плохая идея.
Каким-то образом я всегда находила себя пытающейся удостовериться, что все охвачены: у людей есть еда на встрече, Рождестве, празднике Благодарения, специальный собраниях, где я готовила всё и вся. Я служила своей семье таким же образом. Я просто не мола стоять на месте и служила всем. В итоге я превратилась во всеобщего попечителя.
Я не могла, или лучше сказать, не хотела, позволить своим дочерям переживать боль. Мне приходилось работать без устали, чтобы оберегать их.
В какой-то момент времени я стала думать, что церковь или служение было моей проблемой. Затем я пришла к убеждению, что мой муж был моей проблемой. Но Господь показал мне, что проблемой был не Гари или служение. Проблемой была я. Я была той, кому надо измениться.
Кэти Отс была проблемой.
Господь стал показывать мне, что я была полна гордости и гнева. Некоторые из ответов пришли, когда я участвовала на конференции Орегоне, где сила Божья была явлена чудесным способом. Маленькая девочка, глухая от рождения, стояла передо мной и была полностью исцелена силой Божьей.
Даже хотя мы были вовлечены в мощные служения в прошлом, я увидела больше силы в настоящем на тех собраниях, чем прежде. За меня помолились, и я упала на пол под той силой.
При этом, когда я вышла из того собрания, эмоция, которую я переживала, был гнев – всегда со мной. Не важно, что я делала до этого, он был всегда.
Я спросила себя: почему я ухожу с собрания с таким сильным гневом, когда я только что пережила силу Божью в моей жизни? Что тут не так?
Я знала, что истинное исцеление от Бога возможно, и я нуждалась в глубоком, глубоком, глубоком исцеление в своей жизни. Я стала искать Господа как никогда раньше. Это также было время, когда я подошла к Гари и сказала «Я не знаю, что ты собираешься делать, но я собираюсь получить исцеление».
Я никогда не сомневалась, что Господь хочет таких людей, которые бы были так полны Святого Духа, что когда они входят в комнату, вся атмосфера или всё помещение изменяется, и я захотела быть человеком, наполненным духом в такой степени.
Конечно же я знала, что это происходит, но не из-за того, что эти люди (или я) сделали, но из-за Того, с кем мы соединены – Господом всей славы, который даровал нам свободу (Галатам 5:1).
Я осознала, что дело не в том, чтобы контролировать своё поведение. Дело в корне, откуда начинается поведение и исцеление. Как верующая, я не обязана жить под тиранией гнева, боли или страха. Исцеление было и есть моим правом и привилегией во Христе.
Итак, я решилась на путешествие – путешествие к свободе. Я не знала, куда оно приведёт меня или что мне придётся делать. Я просто знала, что должна быть свободна. Свободна от гнева. Свободна от прошлого. Свободна от отвержения. Свободна от всего, что мешается мне на пути.
Куда это путешествие меня приведёт, я не знала. Я просто знала, что должна начать.
1
