Предлагаю почитать... ну и поразмышлять!
ВКУШАТь СМИРЕНИЕ ЧЕРПАКОМ.
Схиархимандрит Эмилиан (Вафидис)
Переживая раздоры с ближними, человек склонен погружаться в бездну душевных терзаний и забывать о том, что первопричина всех конфликтов — разлад в духовной жизни. Кто побеждает в битве с собой, тот имеет мир с окружающими. О всепобеждающей силе смирения — наставления афонского подвижника, одного из самых почитаемых старцев Святой Горы схиархимандрита Эмилиа́на (Вафидиса).
Когда человек грешит, он отделяется от ближних и приобретает чувство, что они его не любят, не жалеют, не думают о нём, не интересуются им. Подобно тому, как язык, потерявший чувство вкуса, не ощущает сладости мёда, — и человек греха страдает нечувствием, не воспринимает любви людей, обижается и всё толкует неправильно, считая, что все хотят ему зла, что все живут и радуются, а его бросили.
И даже если ты прольёшь за него кровь, он даст другое толкование твоей любви. Если ты скажешь ему что-то доброе, он посчитает, что ты вмешиваешься в его жизнь. Если скажешь ему: садись тут, — он будет считать, что ты его презираешь. Грешный человек живёт в оковах своего греха и в страшной темнице своего одиночества.
Когда человек, оказываясь в подобных ситуациях много раз, приходит к выводу, что ближние его не любят, не жалеют, не помогают ему, что они в чём-то виноваты, то совершенно ясно, что он согрешил. Тот, кто освободился от греха, приобретает чувство, что все его любят, жалеют, всех он ощущает как родных, ему хочется всех обнять, потому что все исполнены милости к нему. Итак, чем более я освобождаюсь от греха, тем более прихожу в единство с ближними. И наоборот, чем больше грешу, тем больше от всех отделяюсь.
Никто не может быть с Богом, если не смиряется, если не презирается, если не проигрывает в чём-либо, если не терпит ущерба каждый день. Ежедневно терпеть ущерб, лишения и бесчестия от других — это наше опытное смирение, которое нас делает великими пред Богом и благословенными у Бога.
Я должен вкушать смирение черпаком, снова и снова и часто сокрушаться. Однако когда я ничего не принимаю от ближнего, когда я берегу своё достоинство, смотрю за тем, чтобы меня уважали, любили, чтобы я был желанным, чтобы меня понимали, одобряли, признавали, — тогда со мной нет Бога. Моя жизнь — душевная, она — не духовная. Тогда я живу душевными переживаниями, в какой-то неполноценности. Живу по законам психологии, а не духовного общения.
Вы мне скажете: «Неужели правильно, чтобы ближний делал со мной всё, что хочет?» Конечно, да! Это правильно и естественно, потому что человек поступает в соответствии со своим характером. Нервный будет нервничать, кроткий будет обращаться с тобой кротко, обходительный будет разговаривать деликатно, а грубый, естественно, будет разговаривать грубо. Как в человеке обходительном ты не найдёшь грубости, так от грубого не можешь ждать обходительности.
Всякий человек своим поведением выражает избыток своего сердца, не может он дать что-то другое, не будет он давать то, что хочешь ты. Человек ведёт себя так, как вели себя его папа, мама, в соответствии со своими наследственными качествами, с жизнью, которой он до сих пор жил. Всё это падает на меня. То, что, собственно, могу я сделать, — это принять каждого как он есть, и особенно когда он мне противодействует, когда идёт против меня, потому что это может сделать меня святым.
Все мы, люди, очень легко ломаемся, готовы упасть, надорваться. У нас нет стойкого самообладания. У нас есть нервы, сердца, и мы изменяемся каждый час. Идёшь ты, например, с кем-нибудь погулять, чтобы получить удовольствие, а он по дороге вспоминает что-то, изменяется и делается хмурым. Ты говоришь ему одну фразу, а он её неправильно понимает и с того дня избегает с тобой встречаться. Таковы все люди. Наши нервы не выдерживают, сердца у нас очень чувствительны, и нам нужно соединиться с Богом, чтобы обрести силу.
Молитва приносит радость, ибо это есть общение с Богом. Не будем копить в себе горечь обиды на ближнего, не станем вмешиваться в чужие дела. Ничто не должно нас отвлекать в нашей жизни. И не будем бояться. Не будем беспокоиться. Не будем страдать. Даже когда с вами поступают несправедливо, по страсти, не беспокойтесь, не хлопочите. Ваше счастье, удача не пропадает от этого, потому что мы ждём её не от людей, но от Бога.
Даже если я гордый, эгоист, своим превозношением уподобившийся демону, но, поскольку я говорю «помилуй мя, грешнаго», Бог по Своей любви обратит внимание на то, что я произношу устами, а не на то, что у меня на сердце, и примет моё покаяние. Такова Его благость.
Евангельское усилие — ни в коем случае не насилие. Это жизнь духовная, покой, отложение попечений и ликование. Это Небеса, разверзающиеся для сынов и дочерей Бога, денно и нощно играющих перед Ним.
Господь ясно сказал в Евангелии: Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают Его (Мф. 11, 12). Поэтому все верующие во Христа живут в понуждении себя и борьбе со своими страстями, в трудах и подвигах до тех пор, пока не вселится в сердца их Христос (см.: Еф. 3, 17).
...Почему мы так боимся приложить усилие? Почему мы сопротивляемся и усматриваем в нём бедствие и непреодолимые трудности?
Наши собственные интересы, мирское мышление, ребяческое непослушание, подверженность модным идеологиям, эгоизм и прочие недостатки сдавливают нас и препятствуют восприятию от всего сердца «бремени Христова». Кроме того, часто мы или под влиянием современного обмирщённого, позабывшего о Боге общества, или не имея серьёзных богословских познаний, ведём весьма поверхностную духовную жизнь, а евангельский призыв к усилию истолковываем легкомысленно и безответственно.
Обычно людям не нравится злострадание. Они поощряют прихоти своей плоти и таким образом ещё больше разжигают её аппетит. Покой, на который у мирских людей есть благословное разрешение, оправдание и основание, для человека верующего есть предел погибели. Для того чтобы суметь отказаться от инстинктивного попечения о своей плоти, отвергнуть самоугождение, необходима истинная любовь и Божественный огонь. Его в нас возжигает Сам Христос и им изменяет наше внутреннее существо. Подлинное стремление ко Христу стирает любое иное стремление.
Мы все любим Бога. Но нашими повседневными делами, проистекающими из малодушия, человеческих слабостей, небрежности, незнания, страстей, свидетельствуем о своём автономном существовании по отношению к Нему. Наша любовь расходуется на идеи, желания, приобретение материальных благ, на себя самих. А мы между тем просто не понимаем, что так, через закоснение в удовольствии и самоугождении, de facto рвётся наша связь с Богом, мы теряем Его Божественную любовь.
Мерило нашей жизни есть Христос, в меру полного возраста Христова (Еф. 4, 13). Святой Игнатий говорит, что и мы можем исповедовать со дерзновением: «Я желаю постичь лишь одно — Христа». Открыть Его для себя, Его обрести. Да будет Он Господь мой и Бог мой (Ин. 20, 28).
0
