Сон с 22 на 23 декабря 2012 об операции Израильского спецназа на Голанах и начале войны с Сирией

Всем шалом! Сон этот был примерно полгода назад и как это было с недавно выложенным сном про египетского президента Мурси, я поделился этим сном, только с небольшим количеством своих друзей и приятелей. Но после того как свергли Мурси, я почуял, что очень скоро в какой-то мере должен осуществиться и этот сон и поэтому решил его выложить здесь. Буду благодарен за комментарии на сей счет, если Господь побудит кого-то это сделать.

Начало эпизода. Ночь, очень темная: нет Луны и не видно звезд. Судя по некоему внутреннему чувству – что-то около 3-4 часов. Достаточно узкая полоса тянущейся земли шириной не более 8-10 метров. По краям этой «полосы - улицы» стоят фонарные столбы, подавляющее большинство которых не светит. По сторонам этой «полосы – улицы» находится что-то похожее на частные жилые дома, но с каким-то очень неестественно высоким для частного сектора забором. Я увидел как слева направо, исходя из моей точки наблюдения, стали быстро, но скрытно продвигаться бойцы Израильского спецназа в зеленых маскхалатах. Один быстро передвигается, остальные прикрывают, и так по-очереди. Массовой стрельбы не было. Периодически точными одиночными выстрелами они поражали солдат противника. Пришло понимание того, что место, где это все происходит – это граница Израиля с восточной стороны, причем ощущение было, что это именно район Голанских высот и «их окрестностей». Также было ощущение, что это была разделительная полоса земли, где сейчас находятся войска ООН. Также было ощущение, что это полоса была практически пуста. Сопротивления практически не возникало. Через не очень большой отрезок времени, когда бойцы спецназа заняли примерно половину, первоначально планируемого к захвату участка земли, я вдруг заметил, что светится один из этих уличных фонарей, и для продвижения спецназа это было «не гут», так как сразу стали видны их передвижения. Было понятно, что противостояли атакующим, в основном, именно сирийские подразделения, хотя не было уверенности, что только они. Ощущение было такое, что войск ООН там вообще не было или они уж очень «глубоко окопались и спрятались от войны подальше».

Во время всего этого сна, я как бы летал, парил в воздухе, но не очень высоко: примерно 0,5 – 2 метра, не выше. Быстро подлетев к этой светящейся лампочке, стоящего вдоль захватываемой полосы земли, фонаря, я закричал в сторону Израильских войск: «Да что вы такое творите?! Почему фонарь еще никто «не загасил»?! Скорее разбейте фонарь!!» Сразу же после этого, из снайперской винтовки кто-то этот фонарь разбил и спецназ продолжил свое продвижение уже под покровом темноты, сводя к минимуму все риски.

Затем следующий эпизод. Место – там же или примерно там же, но спустя некоторое, не очень длительное время. Возникло понимание, что в бой вошли уже танки и, как-то так получилось, что два израильских танка продвинулись настолько далеко вперед, что оторвались от своих основных частей и зашли далеко в тыл противника. Мне стало интересно, куда же они зашли, и возникло желание как-то им помочь в случае необходимости. Также меня словно что-то двигало вперед, и я стал продвигаться дальше по направлению продвижения израильского спецназа вглубь сирийской обороны. Постепенно передо мной стали появляться люди в военной форме, но было такое впечатление, что они либо еще не вполне в курсе дел, либо им было на это почти что наплевать и для них наступление израильтян – это нечто обыденное, вроде дождя осенью. Не то, чтобы этим военным было совсем все равно, но они двигались, говорили между собой и т.п. словно просто шли на работу. По мере продвижения вперед, возникало желание быстрее отыскать ушедшие вперед два танка и понять, что же собираются предпринять сирийцы.

Следующий эпизод. Продвигаясь вперед, как-то вдруг, неожиданно я оказался каком-то месте и понял, что это Россия. Здесь царила какая-то «организованная суета», если так можно сказать. Было много военных и стало понятно, что Россия пыталась организовать определенное число военнослужащих из числа контрактников и офицеров для помощи Сирии в военных действиях с Израилем. Было такое понимание, что подобные действия были организуемы не только в России, но и в некоторых других странах, заинтересованных в том, чтобы остановить Израиль. Но, судя по всему, Россия здесь была по всем показателям на первом месте. Организация отправки была поручена какому-то генералу. Достаточно быстро была организована «движуха» в этом направлении и через очень короткое время уже были сформированы несколько взводов (примерно по 30 человек), которые стали выдвигаться по направлению ведения боевых действий. Форма на всех этих военнослужащих была одинакова без воинских знаков различия. Цвет формы – темно-синий. Я наблюдал некоторое время за тем, как формируются эти «добровольческие отряды». Возникло желание срочно разъяснить всем российским военнослужащим, что воевать против Израильтян категорически нельзя, т.к. это грозит не просто непредсказуемыми последствиями, но более чем опасно. Вначале, было непонятно, каким образом можно было донести это до сознания российских ребят. Побуждения приблизиться к самому главному организатору-генералу в тот момент не было. Я решил поговорить с командирами этих двух сформированных взводов, которые уже были готовы и начали выдвигаться в район ведения боевых действий. Первый взвод ушел так быстро, что я просто не успел что-то им передать и сказать. Я успел догнать второй взвод и остановил его, став общаться с его командиром. Этот взвод возглавлял офицер, и я как-то знал, что по званию это был майор, причем какой-то мой старый знакомый, возможно сослуживец. Меня, однако, он с первого взгляда, не признал. Я спросил его сперва, как бы для «завязки разговора», в каком звании был тот самый главный офицер, кто руководил организацией процесса отправки. Он не ответил мне и несколько насторожился, что впрочем, было достаточно естественно, учитывая, что выспрашиваемая информация была секретна. Увидев это, я перешел к существу основного вопроса и начал говорить о том, что надо воздержаться вести боевые действия против Израильтян, во всяком случае, не проявлять никакой активности, по возможности уклоняясь от боя, а лучше вообще его избежать не начиная. В процессе донесения этой информации командиру подразделения - майору, я проснулся.

Прямо перед этими двумя «военными эпизодами», был «мирный эпизод», но мне показалось, что он как-то неразрывно связан с ними и поэтому я решил его привести. Я был почему-то в форме капитана полиции России, т.е. в том звании офицера, в котором я нахожусь в запасе сейчас как кадровый военный. Мне нужно было пробраться куда-то вперед, но передо мной было несколько железнодорожных путей со стоящими на них железнодорожными составами. Мне попались несколько пассажирских, но возможно там были и товарные составы. Было похоже, что это железнодорожная станция. Поезда на пути моего движения стояли. Судя по погоде и одежде, это был теплый период года: похоже лето. Я решил пробираться к какой-то цели не под поездами, т.к. это было опасно, а через тамбуры вагонов. Двери в мою сторону были открыты и я поднялся в тамбур первого вагона, чтобы пройдя через него выйти на другую сторону. Слева от себя я заметил проводницу о чем-то говорящую с пассажирами. Я что-то сказал ей на ходу, вроде того, что «все нормально» и чтобы она не волновалась, что кто-то тут ходит через ее вагон. Дверь в тамбуре напротив оказалась незапертой, и я быстро вышел наружу. В момент движения я обнаружил, что рядом со мной находится мой 8-летний сын, которому я сделал знак, чтобы он не отставал от меня. Судя по-всему, я вместе со своим сыном прошел еще таким же образом еще через один или два вагона, но в памяти это четко не отфиксировалось. В следующем эпизоде я оказался вместе с сыном в каком-то месте, где было много народа. Я вдруг понял, что мне необходимо срочно попасть то ли в больницу то ли в поликлинику по какому-то важному вопросу, но насколько я понимал совсем не по поводу собственного здоровья. Мы тут же оказались в поликлинике: в углу «Г»-образного коридора, чего-то ожидая. Буквально через несколько секунд ко мне подошли две какие-то женщины, похожие то ли на врачей, то ли на медсестер. У них в руках был шприц, какие-то лекарства и какие-то еще мед.инструменты. Подойдя ко мне и схватив меня за левую руку, чуть ли не в приказном порядке они сказали, что сейчас они должны мне сделать то ли какую-то прививку, то ли укол с каким-то вроде-бы лекарством. Неожиданно для них, я резко воспротивился этому. Я вырвал руку и глядя прямо на них, стал, в свою очередь, приказным командирским тоном спрашивать их, кто они такие, что это они собирались мне уколоть и все в таком духе. Нарвавшись на такой отпор, явно не ожидая этого, они очень испугались, стушевались и удалились чуть ли не бегом. Я обнял своего сына, затем взял его за руку и мы ушли оттуда. Тут же мы оказались где-то на одной из центральных улиц какого-то города и почти перед нами был театр. Это была последняя «картинка» этого эпизода и затем пошли уже «военные эпизоды». Хочу здесь заметить, что в милицейско-полицейской форме я еще НИКОГДА себя ни во сне, ни наяву не видел.