Я летел самолетом из Америки в Россию, потом на Кавказ, оттуда — в Беларусь. Эти долгие перелеты — единственное время, когда я могу спокойно, без спешки, восстановить в памяти то, что навсегда стало прошлым, записать в блокнот самое важное.
Сколько раз я летал этими или похожими маршрутами! Сколько раз в этой жизни я встречался с людьми известными или малоизвестными, но равно интересными для меня. Встречался и молился с президентами стран, с генералами и адмиралами, с министрами и боевиками-террористами, с бомжами и известными на весь мир учеными, с великими писателями и главарями мафии, даже с вождем племени. Стоял во дворцах королей, президентов и в хижинах бедняков. Молился, когда люди плакали от моих слов и когда они смеялись надо мной.
Когда-то я дал Богу два обещания. Первое: не бояться. Второе обещание: молиться везде, при любой возможности. Потому что Бог нужен каждому человеку. И хорошему, и плохому. Хорошего Он сделает еще лучше, а плохого сделает хорошим. Мы одеты по-разному, у нас разное образование и должности, но кровь у всех одного цвета, и сердца бьются одинаково. И все мы страдаем и плачем, знают об этом другие или нет. И всем нам нужен Бог.
В 1991 году с помощью Господа я организовал первую официальную поездку лидеров американских христиан в Советский Союз. Впервые в истории атеистическое государство пригласило нас с официальным визитом в Кремль, в КГБ, в Министерство обороны, в Совет министров, в Верховный Совет СССР. Когда я начинал этот проект, многие недоверчиво посмеивались. Но что стоит наше недоверие, если так хочет Бог?!
И пришло время чудес. Мы встретились с тогдашним президентом СССР Михаилом Горбачевым. Во время встречи я громко молился, и Горбачев повторял слова молитвы. Был кремлевский кабинет, и было серое здание КГБ, где в коридорах — солдаты с автоматами, была встреча с генералами КГБ.
Вспоминаю, как нервничали многие члены нашей делегации. Для них КГБ — слово, наполненное ужасом. Я сижу к генералам ближе всех. Один из американцев толкает меня под столом ногой, шепчет: “Не вздумай молиться здесь! Могут арестовать...”. Но я молился и в КГБ, и к концу молитвы все увидели, как по щеке одного из руководителей этой организации скатывается слеза. Вот что может совершать Бог.
Потом этот генерал спросил у меня: “Думали ли вы, что наступит такое время?”.
Я ответил просто: “Одни не думали, а другие молились и верили...”. А тогда я молился не о генералах или политиках, а обо всех человеческих сердцах, которым так нужен Христос.
Впоследствии американские журналисты назвали эту уникальную поездку “Прорывом духовного железного занавеса”. После нас в СССР двинулись многие западные миссионеры и — самого разного уровня — проповедники. Многие из них даже не знали, кто пробивал им дорогу. Откровенно скажу: как оказалось, для некоторых из них не стоило и пробивать...
Встречи... Встречи... Всего не упомнишь. Но многое не забыть никогда. Помню, когда госпожа Клинтон познакомила меня в Вашингтоне с лауреатом Нобелевской премии матерью Терезой, еще при жизни ставшей олицетворением самых высоких христианских качеств, спасшей тысячи человеческих жизней. Маленькая, в стоптанных туфлях и застиранной одежде, она благословила меня и сказала: “Призовите по радио всех, кто собирается сделать аборт, остановиться. Пусть отдадут детей мне. Бог найдет средства, чтобы они смогли жить и учиться”. Родом из Албании, она всю свою жизнь прослужила Богу в Индии, спасая тех, кто умирал от страшных болезней и голода...
Как успеть записать то, что стоит перед глазами, хранится в запасниках сердца?! Когда-то мой друг, большой русский писатель Виктор Некрасов, то ли пожалел, то ли пожурил меня в письме: “Ты слишком стараешься для других, тратишь время. В итоге ты сможешь писать свои книги только в самолетах”. Да, Виктор Платонович, вы оказались правы. Но кто знает, что важнее для Бога?
Мы летели над океаном. За иллюминаторами скользили белые барашки облаков. Они принимали разные очертания. То становились небольшими отарами овец, то увеличивались в размерах и казались круторогими головами огромных мифических животных.
Время от времени я перехватывал взгляд человека, сидевшего в среднем ряду “боинга”. В его карих глазах мелькало любопытство. Я привык к таким взглядам, ибо много лет выступал со своими программами по российскому телевидению. Получил только на ТВ, не говоря о радио, десятки тысяч писем. Люди часто останавливают меня на улицах, задают вопросы, просят объяснить, как я понимаю жизнь. Я всегда ссылаюсь на Слово Божье, говорю, что точно отвечает только Оно, ибо его Автор — Бог.
После обеда в воздухе незнакомец не выдержал, подошел ко мне и, неловко извинившись, спросил: “Если не ошибаюсь, это вы ведете телепрограммы “Возвращение к Богу”? Делать было нечего, и я пошутил: “Есть такие слухи...”.
Его глаза еще больше оживились: “Я физик, очень люблю смотреть вас по субботам. О вас мне рассказывал мой дядя, академик Леон Бадалян, вы ведь были знакомы...”. Ну, как же, тот самый знаменитый нейрохирург, психолог, по учебникам которого до сих пор учатся студенты медицинских институтов. Всемирно известный, с седой гривой волос, как старый лев. Добрый, умный армянин, всю жизнь проживший в Москве. Меня познакомил с ним давний мой друг, тоже из этого народа, популярный комедийный актер Евгений Петросян.
Я рассказал своему попутчику, как однажды его дядя Леон привел меня в подмосковный детский дом к детям, больным церебральным параличом. В инвалидных колясках, конечности двигаются еле-еле, на лицах некрасивые смешные гримасы, но все понимают. Я стоял перед ними, собравшимися в небольшом зале, смотрел на их ужимки, встречал страдающие взгляды, слушал их нечленораздельные крики. И неожиданно для себя стал рассказывать о последних днях Христа, о том, как Его предавали, как воскликнул Он в Гефсиманском саду: “Душа моя скорбит смертельно!”
И вскоре я увидел, как по лицам этих несчастных детей текут слезы. Они лицезрели Христа, они страдали вместе с Ним. И тогда я воскликнул: “Ребята, кто хочет с этой минуты быть со Христом, поднимите руку!”
Едва сказав это, я понял, что совершил ошибку. Я забыл, что руки этих маленьких калек — малоподвижны, что поднимать их очень трудно, почти невозможно. Но вдруг я увидел страшную и одновременно прекрасную картину: с лицами, залитыми слезами, они изо всех сил потянулись из своих колясок вверх, поддерживая руки друг другу и крича: “Я, я, я, хочу быть со Христом!” — И тянули, тянули к небу искалеченные руки...
И я увидел, как прошедший войну и тысячи операций заплакал вместе с ними академик Бадалян. Как заплакали мои американские друзья Алекс Леонович, Анита и Питер Дейнека. Как заплакала моя жена, Татьяна Титова, обычно скупая на слезы. Разве можно забыть такое! А потом мы молились у кровати Инны, девушки, лежащей без движения двадцать пять лет. У нее было белокаменное прекрасное лицо и смиренный ласковый взгляд...
Человек, слушавший меня в самолете, тоже беззвучно плакал. Я обнял его и сказал:
— Знаете, о чем я подумал после всего этого? О том, как легко многим здоровым людям поднять руку и сказать: я хочу быть с Богом.
Но они не делают этого. А несчастные дети, страждущие, без будущего, тянут к небу свои неповинующиеся руки и кричат Христу: “Мы хотим быть с Тобой!” Может быть, они лучше других понимают, что во Христе есть та Божественная любовь, которой не найти в мире людей.
И еще я сказал плачущему физику:
— Ищите Бога сегодня...
Эта случайная встреча в самолете не только разбередила мою память, но и по странной ассоциации напомнила совет Виктора Некрасова. Я понял, что должен записать на бумаге то, что стало частью прожитой жизни. Не потому, что кого-то заинтересует моя особа, а потому что все это — свидетельство Божьей славы.
И на белых страницах моего блокнота все чаще стали появляться записи. Даст Бог, последуют и другие выпуски...
Пришло время вспомнить хотя бы немногое из того, что было. Вспомнить чеченские ямы, шутки Рейгана, слова его матери, вспомнить русские и американские тюрьмы, вспомнить детей, не умеющих улыбаться, вспомнить исцеленных, вспомнить скромных молитвенниц и молитвенников, которые чистотой и силой своих молитв спасали мне жизнь.
И еще я хочу в предисловии объяснить, что такое “духовная дипломатия”. В наше время, когда войны не утихают, когда жизнь человеческая потеряла ценность, когда страны грозят друг другу войной, когда горько плачут дети, искалеченные в результате военно-политических конфликтов взрослых, для сохранения мира необходимы идеи, основанные на Библии.
И потому, если политики в своих переговорах заходят в тупик, наступает время для духовной дипломатии. Ведь Христос проповедует мир и любовь. Наступает время для верующих людей, которые идут увещевать политиков духовными ценностями, помогают им устанавливать мир с помощью Библии и Христа, а не через обычные дипломатические каналы.
Это казалось наивным — до 1991 года, когда Бог побудил меня начать вводить в жизнь принципы духовной дипломатии. Именно тогда состоялась моя встреча с президентом СССР М. С. Горбачевым. А еще до этого Бог совершил чудо и помог мне встретиться с членами ЦК КПСС, объяснить им основные Библейские принципы, необходимые для жизни.
Помню, как в печально знаменитом здании ЦК я взялся за руки с некоторыми из них и молился, молился, молился... Именно тогда, увидев недоумевающие, но все же просветленные, промытые слезами глаза партийных лидеров, я понял — Бог благословляет этот путь. Именно тогда мне открылось, что Бог говорит: не бойся, ибо Я с тобой.
С тех пор Господь много раз подтверждал это, когда наши усилия давали необыкновенные результаты. Наступал мир, и вместо угроз звучали слова примирения и надежд. Политики находили язык понимания. Верующие обретали свободу, их семьи, оказавшиеся по разным сторонам океана, соединялись. Тогда мы и избрали для нашей ассоциации “Христианский Мост” прекрасный девиз: “Бог есть Любовь”.
Я всегда молюсь и прошу молиться всех вас, чтобы духовная дипломатия, основой которой является Христос, уменьшила боль и страдания на этой земле, чтобы руководители стран проникались духовными чувствами, учением и светом Христа.
Всему этому помогут наши общие молитвы, наша смелость и благословение Божье.
А сейчас — вперед по дорогам духовной дипломатии,— в путь воспоминаний, которые мне навеяла встреча в самолете над белоснежными облаками, где небеса проповедуют славу Божью. Все успехи, всю силу и славу этой христианской идеи мы отдаем Богу для славы Его...
1
