Я не знал, что вижу в Духе с детства. Я помню, что видел кружение света и цвета в воздухе, когда мы пришли в церковь в воскресенье. И я припоминаю мрачное крылатое существо, парящее над моими соседями в Южной Калифорнии, но для меня это не было чем-то более фантастичным или необычным, чем низколетящий самолёт или собака на улице. Я пытался обрисовать эти интригующие аномалии своим родителям, утверждая, что вижу динозавра, летающего над нашим домом или человека, рисующего светом на крыше. Они не обращали внимания, думая, что у меня богатое воображение. Я думал, что их не заботят тёмные монстры и красивые цвета также как их не заботят деревья, здания и банкоматы, которые мой разум находил захватывающими. Я и подумать не мог, что всё это не необычно.
Мои родители знали Бога. Они пришли к Нему сразу после моего рождения и с тех пор ревностно ищут Его. Церковь, в которую мы ходили, не верила, что дары Духа доступны сегодня, и потому мои родители не ожидали, что у меня будет такие дары. Они желали служить Богу по максимум, и потому мой отец поступил в Библейский колледж, а моя мама мечтала о миссионерской жизни. Мы переехали в Россию, когда мне было пять.
Наша церковь в Калифорнии и Библейский колледж моего отца не учили нас о присутствии Святого Духа, но оно было излито в Москве. Люди тряслись, плакали, смеялись, падали, стояли с поднятыми руками, танцевали, пели, кричали, бегали и исцелялись в присутствии Бога. Я обожал наблюдать за служением; свет всех цветов мелькал под потолком во время прославления. Прекрасные женщины в одеяниях из света и красок бегали по спинкам сидений с массивными баннерами, которые были 15 метров. Волны чистой воды, масла и света прокатывались по помещению, наполняя лёгкие и глаза собравшихся теплом.
<1>
Это было замечательное время в России. Упёртые коммунисты, закрывшиеся внутри русского Белого Дома, оказались окруженными солдатами и танками. Граждане учились свободе, которая подавлялась поколениями. Ничто из этого не значило так сильно для пятилетнего мальчика, кроме возможности видеть танки на улице, но я помню результат этих потрясений, запечатлённый на лицах людей, когда мы служили им.
<1>
Мы служили в России три с половиной года, уехав только после удочерения моей младшей сестры из приюта в Подмосковье. Многие местные законы об усыновлении иностранцами ещё только устанавливались в то время, и потому было благоразумно уехать из страны.
~
Я не контролировал то, что видел в детстве. Потоки света и туманного мрака, имеющие место в моих видениях, появлялись без разрешения и цели. Теперь же я могу видеть в Духе, когда хочу видеть.
Прежде чем мы погрузимся глубже в мою историю жизни, я хотел бы определить некоторые термины. Я не считаю свой способ мышления наилучшим или единственным для видения в Духе; это просто то, как я организовываю переживания, которые происходя в моей ежедневной жизни. Эти термины существуют в меньшей степени как средство определения аспектов духовной реальности и больше как способ понять вам то, о чём я говорю.
ТРИ РЕАЛЬНОСТИ
Я верю, что есть три реальности существования. Некоторые люди называют их первые, вторые и третьи небеса, в то время как другие называют их физическая, душевная и духовная реальности. Я уверен, что есть многие другие названия для этих концепций, но я буду говорить о них как о физической, душевной и духовной реальности. Потому что это наиболее подходит для целей в этой книге.
<4>
ЧТО ЗНАЧИТ ВИДЕТЬ В ДУХЕ?
Ваше физическое тело существует в физической реальности. Люди узнают вас, основываясь на вашем физическом виде, а вы узнаёте их по их виду. В то время как каждый из нас является духом с душей, живущей в теле, ангелы – это дух, который не ограничен физической формой. Когда я вижу ангелов, я вижу визуальное представление того, кто они есть.
<2>
Я обычно говорю, что когда вы видите что-то в Духе, вы понимаете это. Но это не всегда так, потому что многое из того, что я вижу, непонятное и смущающее. Лучше сказать, что «Вы узнаёте то, что вы видите в Духе». Хотя вы можете и не понимать этого полностью, есть нечто знакомое. Возможно это потому что, хотя мы большую часть внимание тратим на физическую реальность, мы существуем в духовной реальности каждую минуту каждого дня.
~
<1>
После 4 лет миссионерства мои родители решили, что пришло время отправиться домой. Вместо того чтобы вернуться на солнечные берега Южной Калифорнии, мы приехали в Холланд, шт. Мичиган. Это было идеально тихое и спокойное место для семьи, нуждающейся в передышке. Мы заехали в маленький домик на Чёрч Стрит, и я начал свой первый год в американской школе.
<1>
Я не знаю, было ли это потому что теперь я был среди тех, кто говорит на том же языке или просто потому что я стал старше, но не прошло много времени, прежде чем я осознал, что что-то не так. Это происходило медленно. Хотя я видел это десятки раз прежде, это показалось неожиданно странным, что учительница пришла в класс с глубоким порезом на лице. Я также стал осознавать, что никто не говорит о накаченной фигуре охранника, стоящего день и ночь у входа в школу. На самом деле, никто не заикался о людях, охраняющих определённые дома или о прекрасных девушка, шастающих по школьным классам и оставляющим после себя масло и цветы. Даже чёрная собака величиной с дом, парящая над городом не привлекла чьё-либо внимание кроме моего. Прежде чем подозрение обернулось в понимание, мой мир изменился.
Я лежал на кровати, почти засыпая, а моя дверь была достаточно открыта, чтобы видеть, как мелькает полоса света на ковре. Я наблюдал за мерцанием, пока мои родители входили и выходили из зала. Перед самым моментом как мне погрузиться в бессознательный сон, кто-то остановился у двери. Думая, что это была мама, желающая проверить, не уснул ли я, я повернулся посмотреть.
Тень, не более плотная, чем туман, но более плотная, чем воздух, проскользнула через приоткрытую дверь. Это была неясная форма человека, нечто с головой между двух расплывчатых плеч. Оно двинулась через комнату к заду моей кровати.
Я видел тёмных существ более страшных по виду, чем эта тень – землистых, острозубых чудищ с желтыми глазами и сломанными костями в чавкающих челюстях. Однако у меня всегда было чувство разделения между собой и этими существами. Их злые взгляды и отвратительные пасти казались чем-то как с экрана телевизора – страшно, но не то, что могло коснуться меня.
Когда эта тень достигла края кровати, её глаза вспыхнули – белые точки забултыхались где-то в туманной голове – и я почувствовал страх.
Не то чтобы я боялся умереть. Я не боялся, что оно повредит мне. Я не боялся чего-то определённого. Я просто был окружен и наполнен абсолютным и полным страхом. Моё тело замерло. Мой взгляд застыл на этих пустых, белых глазах. Этот страх не имел фокуса или идеи, которая бы мучила меня. Это был страх столь поглощающий, что мой разум не имел места для чего-то ещё кроме как абсолютного ужаса. Казалось, будто бы огромная удавка сдавила мою грудь, удерживая меня на месте и сокрушая лёгкие. Я не знаю, как долго я был в этом состоянии – что-то между 10 секундами и тремя часами. Постепенно я смог свернуться калачиком и уснуть, уткнувшись в подушку. Тени не было, когда я проснулся на следующее утро.
Всё казалось достаточно нормально следующую половину дня. Вокруг города и школы я видел обычных бесов, которых я видел прежде каждый день, и я не боялся их. Пуленепробиваемое стекло, хранящее меня в безопасности, укрывало меня. Я решил, что неприятность прошлой ночи было всего лишь одиночным кошмаром – то есть, пока я не обнаружил ту тень у своей кровати той ночью. Моя мама поцеловала меня перед сном, но я был слишком поглощён рассмотрением тех холодных, белых глаз, чтобы слышать пожелания доброй ночи. Глаза блеснули в тот момент, когда мама вышла из комнаты, и я обнаружил себя вновь в абсолютном ужасе. Прошло полчаса, прежде чем я смог свернуться калачиком и уснуть.
Когда я обнаружил тень в своей комнате на третью ночь, я оделся в пижаму и уткнулся лицом в подушку, чтобы не видеть белые глаза. Я думал, что всё будет просто. Страх пришел опять, как холодный озноб, бегущий по ногам через спину к шее. Он всё ещё парализовал меня, но не захватывал мой разум. Вместо этого моя голова заполнилась ужасными картинами.
<1>
С тех пор процесс ужаса происходил в моей спальне каждую ночь. Всё более извращённые и ужасные картины, чем мой девятилетний разум мог вместить или даже понять, представали передо мной с увеличивающейся силой. Сцены смерти, мучений и жестокостей проигрывались на полу, стенах и потолке моей комнаты как ужасный балет. Сперва я был так напуган, что не мог смотреть по сторонам, но через несколько недель, всё, что я хотел сделать, было закрыть глаза руками. Даже тогда видения попадали в мои глаза сквозь щели пальцев, и я видел их закрытыми глазами.
<1>
Эти ужасы продолжались, ночь за ночью, в течение трёх лет. Каждую ночь казалось хуже, чем прежде. <…>
Всё возвращалось к нормальному в течение дня. Я видел ангелов и бесов, но это чувство отделения защищало меня от любых страхов – по крайней мере, пока светило солнце. Паника охватывала меня, когда приходило время сна. Холодный пот покрывал мою спину и руки, когда я ложился под одеяло. Каждая клеточка моего тела пыталась сбежать от страха, подобно миллионам пищащих крыс, спасающихся с тонущего корабля. Я определённо должен был свихнуться, хотя я утешался в знании, что угроза умопомешательства сделаем меня менее восприимчивым.
Естественно, что мои родители начали подозревать что-то. Я осознавал, однако, что страх наполняющий мою комнату каждую ночь не был признаком нормальности, и поэтому я никогда не рассказывал всего полностью. Я только сказал, что боюсь по ночам, а они делали всё, что ожидается от хороших родителей христиан. Они молились за меня, говорили мне молиться, позволили моей сестре спать в моей комнате. Но как бы я не молился, ничего не изменялось. Провозглашение имени Иисуса как будто бы было как песчинка против урагана, а пение «Бог не дал мне духа страха» вызывало у беса ухмылку.
<1>
~
После трёх с половиной лет жизни в Мичигане, мои родители решили, что пришло время вернуться в Калифорнию поближе к остальным родственникам. Некоторая часть моего сердца, по необъяснимым причинам, верила, что этот переезд избавит меня от страха, в сети которого я попал в течение трёх лет. Надежда, сколько призрачно она не была, притупляла боль моих видений. Несколько недель до нашего отъезда стали самыми худшими ночными ужасами, которые я переживал, но теперь был свет в конце тоннеля.
"...Я пытался обрисовать эти интригующие аномалии своим родителям, утверждая, что вижу динозавра, летающего над нашим домом или человека, рисующего светом на крыше...Даже чёрная собака величиной с дом, парящая над городом не привлекла чьё-либо внимание кроме моего.."- какое совпадение видений с нашими ребятами из детского дома, где я работал! Всегда, когда мы находили детей, надышавшихся "моментом", они горячо рассказывали, кого они видели-совпадает точь в точь!
Эти ужасы продолжались, ночь за ночью, в течение трёх лет. Каждую ночь казалось хуже, чем прежде. <…>
3
