В рамках программы “Дом Веры” пастор церкви “Слово Жизни” в Армении Артур Симонян дал первое интервью после потери в семье. В разговоре с Максимом Максимовым пастор рассказал о пережитом, что они проходили, как боролись и что Господь говорил и показывал им в это время.Ниже представляем вам беседу пастора, которая проходила в апреле.

Многие знают, что вы переживаете сложные времена, и ты уже 2 месяца как не был дома после трагедии.

Да больше 2 месяцев я не был дома. Все знают, что мы проходили очень сложный период и наша дочка сейчас на небесах. Все это время мы были в Германии, находились в больницах, но теперь мы с женой приехали в Америку, чтобы немного восстановиться. Мы не хотели привести траур в нашу церковь, хотели восстановиться, но уже скоро собираемся вернуться в Армению.

Не многие люди переживают такое в своей жизни. Когда, с одной стороны, скорбь и боль, с другой стороны, надежда на встречу, с третей стороны, обида может прийти, или какое – то разочарование. Через что ты сейчас проходишь? Нуждаешься ли ты в утешении?

В нашей христианской жизни мы не можем не уделить внимание теме скорби.  Мы не можем закрыть на это глаза и сказать: “Все хорошо”.  Сам Иисус сказал, что мы будем иметь скорби.

Современные христиане, современная церковь говорит о процветании и преуспевании, о силе, об успехе и о том, что ты всегда прорываешься, но у креста всегда есть две стороны. С одной стороны, он пустой, где есть вера, надежда, а с другой стороны, распятый Христос. Нельзя смотреть всегда на одну сторону картины, мы должны видеть и то, и другое.

Хотя в мире и есть счастье, но я думаю, что ты должен быть глупым, чтобы сказать, я полноценно счастливый человек. Чтобы быть таким счастливым, ты должен быть слеп к боли, к страданиям и к скорби людей. Конечно, есть счастливые моменты, какие-то ноты счастья, но полноценность этого чувства мы обретем с Господом. Но пока есть скорбь на земле, кто-то что-то теряет.

Я могу сказать, что скорбь, в какой-то мере, дарование от Бога. Если остаться под скорбью, она тебя задавит, но если встанешь на нее – улетишь.  Не надо забывать про скорбь и делать вид, что ее не существует, лучше признаться, что она есть в твоей жизни. После этого у тебя открывается новое зрение, появляется новый взгляд.  Когда ты смотришь на мир только через призму радости, он имеет совершено иной вид. Но когда  смотришь на него через очки скорби, ты видишь абсолютно другое. Почему Писание говорит, что лучше идти в дом скорби, чем в дом радости, потому что здесь открываются глаза.

А что касается утешения, меня люди часто спрашивают: “Как Господь утешает?” Писание говорит о том, что Рахиль не хотела утешаться. Она могла, но не хотела. Думаю, что если сейчас я захочу утешиться, Бог обязательно сделает это, я чувствую. Но вопрос в том, хочет ли человек этого. Пока что я вспоминаю свою дочку. Конечно, есть утешение, что она на небесах и я ее увижу, но благодаря этой скорби, я сейчас могу видеть боль людей.  Это очень хорошо для пасторского служения. Я не хочу забыться или смотреть со стороны, я хочу видеть боль. В этом состоянии можно писать книги, проповеди, стихотворения. Конечно, если я захочу, Господь утешит, но всему свое время.  Может скоро в моей жизни придет новый сезон, начнется весна, но пока в ней очень глубокая зима. Я уверен, что Господь говорит ко мне в это время.

Моя жена, Лусине, с утра до вечера изучает небесную жизнь. Что ждет нас после смерти, что нас ожидает на небе – она все это изучает, читает, потому что мы не выпрыгнули из этого.

Невозможно говорить, что здесь на земле только процветание и преуспевание. Такую гарантию невозможно дать на всю жизнь. Это похоже на то, когда человек идет покупать машину и ему дают гарантию на 3 года. Если что-то сломается, фирма несет ответственность, но только на определенный срок, а дальше нет никакой гарантии и уверенности. Сейчас мы хотим иметь полный ответ на вопрос, что нам ожидать после этой жизни.

Говорят, что болезнь — это зло. Как ты относишься к болезни?

Болезнь от дьявола. Я говорил это, и продолжаю утверждать. Мы боролись с ужасной болезнью, с лейкемией. Когда я молился и говорил, Господь, если бы с моей дочкой случилось, что-то, например, в мусульманской стране, где террористы, если бы она умерла за веру. Тогда Бог мне ответил: “Какая разница террорист или болезнь, они оба мои враги”.  Болезнь от дьявола, но Господь спасает наши души.  У меня было много переживаний, за один раз это невозможно рассказать, но однажды, когда я снова молился и говорил, Господи, почему это пришло в нашу жизнь, Библия же говорит, что зло не приблизится к твоему дому, как вдруг я четко и ясно услышал, как Дух Святой сказал: “А что такое зло?”

Тогда я понял, что зло на земле отличается от зла с точки зрения небес. Зло, с точки зрения небо одно, а с нашей точки зрения другое.  Мы должны смотреть на это с ракурса вечности. Писание говорит, бойтесь не того, что убивает тело, а того, что убивает душу.

Когда я был в онкологической больнице Армении, я видел, как все там молятся. И если бы произошла какая-то катастрофа, то все эти люди пошли бы на небо. А в другом конце города, человек сидит у себя дома смотрит телевизор, а его сын где-то на улице употребляет кокаин. Когда спросишь, а где твой сын, он скажет: “Где-то шатается”. Он не понимает, что зло пришло в его дом.

Каждый человек сталкивается со злом, у каждого происходят ужасные вещи в жизни, но вопрос в том, это временно или из-за этого человек теряет вечную жизнь. И мы, на самом деле, хотим помочь людям вернуться к Богу, чтобы они не теряли свои души, а приобрели ее для Господа Иисуса Христа.

За это время мы очень много молились, были сильные переживания. Знаете, я иногда вижу в интернете такие статьи: 5 причин почему люди не исцеляются. Для меня все это пустые вещи. Когда смотрю на эти пункты, вижу, что мы делали все, даже больше, но к нам исцеление не приходило. Наше учение говорит, что если есть болезнь, то надо получить исцеление. Я верю, что Бог исцеляет, но ведь не все христиане здоровы. Такое случилось в моей семье. Мы перепробовали все. Я посчитал сколько времени мы проводили в молитве и в просьбе о чуде: это было больше тысячи часов за два года.  Не считая, что все церкви молились, все помазанники, наши знакомые, верующие со всего мира.  Но здесь необходимо осознать, где заканчивается вера, и начинается Божья воля.

Скорбь неожиданно постучалась в твой дом, и вы попали в долину плача. Как людям вести себя в этой долине и как долго нужно оставаться там?

Главное выйти вовремя — не раньше, не поздно, и жизнь сама определит эту линию времени. Я хочу открыть служение для людей, переживающих скорбь. Иногда люди в скорби приходят в церковь, а там нет утешения. В церкви все хорошо, все прекрасно, люди разговаривают о том, кто, где отдыхал, а есть человек в печали и ему это не помогает. Я хочу помочь людям пройти через это, просто пережить. Раньше я понимал этих людей, но теперь я знаю, что они чувствуют.

Мне Господь показал такой сон: когда 2 года назад Анна заболела, я был в посте и в молитве. Я молился по 10, 15 и даже 20 часов в день, засыпал на ногах. Однажды так я заснул в молитве и увидел сон. Я видел поезд, он был очень красивым, со всеми удобствами, как бы VIP поезд. В нем сидели христиане и мы с семьей тоже. На окнах висели красивые бархатные занавески, работал вагон-ресторан, все ели и общались. И вдруг мне захотелось посмотреть, что там снаружи. Я открыл занавес и увидел пустыню, бурю и ветер. Было холодно, и люди шли по этой пустыне. Мне стало плохо, и я сразу в ужасе закрыл занавес и подумал: «Господи, как же страшно оказаться там”.  Вдруг поезд остановился и люди снаружи зашли в вагон, а некоторые вышли из него. И каждый раз, когда поезд останавливался кто — то выходил, чтобы пройти пустыню. Интересно то, что все думали: “Хоть бы это не я бы выходил”. И на следующий раз, когда поезд остановился, вдруг я увидел, как он уехал без нас и мы с семьей остались в пустыне. Я начал утешать их и говорить: “Главное не сдаваться, пройти эту пустыню до конца. Там есть другая станция, где поезд остановится, и мы сядем обратно”.

Каждый проходит свою пустыню, но главное не оставаться там, не упасть, а встать и идти дальше. Это надо пережить, перетерпеть.  Самая большая война в пустыне идет за терпение и веру.

Пустыня — неотменный этап каждого человека? 

Да, но у каждого она разная. Возьмем твою ситуацию. Кто — то, наверное, думает, вот он в Америке живет, но это самая реальная пустыня для тебя. Остался в изоляции, далеко от церкви и от друзей. Боль есть боль. Каждый человек что-то переживает.

Недавно я разговаривал с молодой девочкой, которая потеряла отца. Она говорила, я так вас понимаю пастор Артур, я потеряла отца. Она говорит, я думаю, это совсем разные вещи, а потом понял, что ей ведь тоже больно. Откуда мне знать, какой этот человек был отцом, как сейчас ей трудно без него. У каждого есть свой уровень пустыни.

Если ты не против, расскажи немного о дочке, об Анне.

Она была очень талантливой, писала много статей. Она была очень хорошей христианской. За 21 год своей жизни она сделала так много. Она открыла служение в нашей церкви, которая действует до сих пор. У нее было очень сильное влияние, ее руки были «длинные» для помощи каждому. Она касалась людей. Она очень хорошо владела русским и английским, поэтому могла достигать людей за границей Армении. Молодежь из многих европейских стран писала, какое влияние Анна оказала на их жизни. Она умела утешать, давать надежду, и была примером. До самого конца она не открыла свои уста и не сказала ничего плохого про Бога. Она переживала весь этот процесс молча. Я хотел говорить с ней о происходящем, чтобы она поделилась со мной, но это сделать было очень трудно. Она такой человек, что держит все внутри и думает про себя. Она не хотела, чтобы и нам было плохо. Она переживала молча, и веру сохранила до конца.

За 10 дней до того, как она пошла к Господу, я увидел видение, как беру ее за руку, и мы идем на небо, и я отдаю ее Иисусу. Лицо Христа я не видел, но Он стоял в свете, и я отдал ему дочку. Иисус показал ее дом. Половина двора была ухоженной, был прекрасный сад, а другая половина была пустой. Тогда Христос сказал ей: “Анна, я знаю, что ты любишь творчество, поэтому я оставил эту половину, чтобы ты украсила по своему вкусу”. После этого я ушел, и она даже не обернулась, чтобы попрощаться, настолько она была восхищена небесами.

Когда я пришел в себя, рассказал все жене. Конечно, мы не хотели сдаваться, но с этого момента я начал плакать, рыдать, знал, что буду прощаться. Это было очень – очень тяжело, но после молитв, я сказал, Господь, пусть будет Твоя воля. Я говорил это и в то же время просил Бога, чтобы она осталась. Но так было решено.

Думаю, нельзя быть эгоистом. Сейчас я жене это говорю, потому что ей очень тяжело. Наша естество говорит, что лучше, чтобы человек был рядом, на земле, но мы же не знаем, как сейчас ей хорошо на небе. Сейчас небо стало нам очень близко. Раньше если материя имела какую-то ценность для нас, то теперь ничего нас не держит. Мы стали четко понимать конкретные местописания из Библии, когда Павел говорит, что для меня хорошо уходить, но для вас хорошо, чтобы я остался. Сегодня для меня хорошо остаться на земле только ради нашей церкви и служения.

Мы, наверное, прошли через какое-то огненное крещение, но мы прошли очень трудную дорогу.

Когда вы будете открыты для утешения?  Я понимаю, что все вас утешают, но человек проходит через какие — то стадии: отрицание, борьба, несогласие, но в конце должен прийти к финалу. Когда наступает правильный момент, чтобы выйти из этого состояния?

Мне очень понятным стало местописание, где говорится, что Рахиль не хотела утешаться. В смысле, Господь утешал ее, но она не хотела этого. Думаю, здесь есть смысл.

В первую очередь, это связано с семьей. Ты не можешь утешиться один и сказать, аллилуйя, все хорошо. Если жена не утешилась, как могу я. Думаю, для утешения нужно согласие всей семьи. Есть разные уровни утешения: первый — это осознание того, что она на небе. Я не представляю, как люди в мире переживают потери близких, когда у них и этого утешения нет. Но мы знаем, что увидим ее и мы прошли этот уровень и нам легче. А второй уровень, это воспоминания. Мы скучаем и начинаем вспоминать. Это вложил в нас Бог, чтобы мы вспоминали, и ничего с этим сделать невозможно. Мы вспоминаем ее, какой она была умной, мудрой, она была моим другом. Также есть слезы. Когда Анна ушла, люди приходили и хотели быть рядом с нами, но правда в том, что мне хотелось остаться одному и плакать. Слезы лучшее утешение, они разговаривают, это своего рода молитва. Я написал много пунктов, что дают слезы и нам не надо стесняться их. Это скорбь и это нормально. Без скорби человек становится эгоистичным. Скорбь наш учитель, она открывает нам глаза.

Вспомним первую церковь, когда погиб Стефан, вся церковь скорбела. Когда Анна ушла от нас, вся наша церковь скорбела, нам очень много писали и делили наше горе.  Я мог бы написать: “Не надо скорбеть, радуйтесь, она на небе”. Траур — это дух, а скорбь от Бога. Я не говорил людям не скорбеть, потому что через это они росли, особенно молодежь, друзья Анны, они взрослели. Я просто хочу сказать всем, не бойтесь скорбеть, не выбрасывайте это чувство. У первой церкви была печаль, в писании находим, что Иисус тоже печалился, и это нормально. Конечно, есть и религиозные крайности, когда люди не выходят из этого состояния, но мы должны найти золотую середину. И радость и скорбь, оба от Господа. Писание говорит: “Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими”.

Когда мы идем через долину плача, мы становимся глубже, копаем глубже . Люди, проходящие через боль, становятся глубже. Я не видел переживших скорбь людей, которые ушли от Бога. Она как якорь, держит нас во Христе.

Особенно для меня эти два года были очень трудными. Сначала я потерял своего лучшего друга и помощника Эдика Петросяна, который погиб в результате взрыва в Сирии. Не успел я прийти в себя, как вдруг с дочкой такое случилось. Я спрашивал Бога:” Я что, особенный? Почему такое случается со мной?” Сейчас я думаю, что если Господь ведет меня таким путем, значит я буду идти по нему до конца жизни, и продолжать побеждать и разрушать дела дьявола. Сейчас мы много молимся, и жена говорит, что просит от Бога дар исцеления. Мы не хотим, чтобы другие родители пережили то, что пережили мы, поэтому скорбь заставляет нас ревновать о дарах Святого Духа. Сколько процентов церкви сегодня ревнует о дарах? А писание говорит, что мы должны быть ревностными. Вот еще одна причина, по которой мы не хотим утешиться: наша скорбь приводит к дарам духовным. Мы хотим, чтобы они действовали через нас и мы могли послужить людям, чтобы люди исцелялись. Мы продолжаем служить, оставаться верными Богу.

Некоторые считают, что уход Анны для вас потеря, но ведь смерть — приобретение.

В каком — то смысле потеря тоже. Я приведу такой пример: я выдал замуж свою младшую дочку, мы потеряли ее в нашем доме, но кто-то приобрел ее. Тоже самое и в этом. Для нас потеря, для неба — приобретение. Когда мы пойдем ко Христу, то убедимся в этом, но сегодня нам трудно. Я не хочу быть героем и говорить, что все прекрасно, мы с семьей переживаем все возможные человеческие чувства.

О чем надо молиться, проходя скорби? О чем молитесь Вы?

Почему мы приехали в Америку: в первую очередь для духовного восстановления. Мы как после нокаута, поднимаемся и потихоньку приходим в себя. Мы очень много молились и спрашивали, почему такое произошло. Бог пока не ответил, но я верю, что время придет и Он даст ответ. Но может и быть мы попадём в такую ситуацию, что этот вопрос исчезнет. Но нужно быть осторожным с этим вопросом, потому что сатана тоже может ответить.

Сейчас я молюсь, чтобы мы остались верными, мы молимся о дарах Духа. Я очень много молюсь, чтобы дары действовали в каждом члене церкви. Человек должен быть даром и служить своим даром. Я  видел, как мир нуждается в дарах. Я был в больницах в Греции, Германии, Армении и увидел, как люди ожидают чуда. Врачи ограничены, но когда действует Бог, нет ничего невозможного.

И в конце я хочу просто поблагодарить всех, кто все это время поддерживал нас. Тех, кто молился, поддерживал финансово и просто был рядом, мы очень любим вас и благословляем.

Если вам понравилась эта страница, поделитесь ссылкой с друзьями!

Портал «Благословение Отца» (www.imbf.org) по материалам  316news.org