Но теперь стало тихо. Они сидели на проросшем травой холме в теплых ласковых лучах света-и молчали. Тилли сидела в маленькой ямке, прислонившись спиной к дереву; это было удобнее кресла, сделанное, вероятно, как раз для маленькой девочки вроде нее. Кэти удобно устроилась на мягкой траве, и теперь ей оставалось лишь пристально смотреть на прелестного ребенка, минута за минутой.

Возможно, потому, что у них больше не оставалось тем для разговора, Кэти думала:

"Милая девочк, чувствуешь ли ты сейчас то же, что чувствую я? Что творится в твоем милом сердечке? Если бы только ты сказала что-нибудь, если бы я только знала, о чем ты думаешь, что чувствуешь... Тилли, не отгораживайся от меня".

- Тилли...

Карие глаза напряженно, выжидательно взглянули не нее.

"Я начала, - думала Кэти,- я должна продолжать, я должна все узнать".

- Гм...-О, как сказать это?-Я все спрашиваю себя, есть ли какие-то вещи, о которых мы обе боимся говорить. То есть я боюсь, что есть какие-то вещи, о которых ты не хочешь разговаривать... Но с другой стороны, возможно ты боишься, что есть какие-то вещи, о которых я не хочу говорить.- Тилли внимательно слушала. Казалось, она все понимает.- В общем, я пытаюсь сказать, что...если ты не против, то я не против. Я хочу поговорить с тобой об этих вещах.- Ну давай, Тилли, скажи, что ты согласна.- Милая,я не знаю, как долго мы с тобой еще пробудем вместе. А вдруг нам больше никогда не представится возможность рассказать друг другу о наших чувствах?

Тилли выпрямилась.

- Думаю, это было бы ужасно, миссис Росс.

- Нам нужно серьезно поговорить. Как ты полагаешь, мы можем?

- Угу.

- Тилли... у тебя ведь есть мама...где-то.

- Да, мэм.Есть.

- И однажды...ты снова встретишься с ней. Так сказал тебе Иисус.

- И я очень хочу встретиться, миссис Росс. Очень хочу.

Кэти глубоко вздохнула, пытаясь справиться с волнением.

- Ты действительно хочешь встретиться с ней?

- Да.

- Но... как ты думаешь, как ты отнесешься к ней? Может, ты будешь сердиться на нее? Может, ты будешь злиться на нее за то, что она отправила тебя сюда, даже не дав тебе имени?

Казалось, чувства Кэти глубоко тронули Тилли.

- Но, миссис Росс, я ведь не страдаю. Я люблю свою маму.

-Ты любишь ее? И ты не сердишься на нее?

Тилли улыбнулась, с лицом просветленным и безмятежным.

- Я просто хочу встретиться с ней. Я все время об этом думаю.

- Правда? И о чем именно ты думаешь?

Тилли перевела взгляд вдаль, рисуя в воображении миг встречи.

- О том, что увижу ее лицо. Миссис Росс, когда я увижу мамино лицо, я буду смотреть на него долго-предолго, пока не запомню навсегда. И еще я сяду к ней на колени;я всегда хотела посидеть у нее на коленях.- Тилли поднялась на ноги и прислонилась спиной к дереву, полностью отдавшись мечтам.- А потом...мы сможем гулять вместе, и я покажу маме все свои любимые места...а она будет объяснять мне разные вещи, именно она-чтобы я навсегда запомнила, что я узнала это от своей мамы. От своей собственной мамы!

И знаете еще что? Может, она сошьет мне платьице, и будет подшивать его здесь и там, пока оно не станет мне в самый раз, и будет расчесывать мне волосы, и научит составлять букеты и прыгать через скакалку...и может, научит меня еще каким-нибудь песенкам-тем, которые она сама пела, когда была маленькой.

Тилли переместилась чуть ближе к Кэти.

- А я скажу ей, что она может обнимать меня. Я больше не буду обижаться не нее, но с радостью позволю обмнимать себя крепко-крепко. И мне все так де будет нужно, чтобы она стелила теплое одеяло на мою кроватку, и укладывала меня спать, и рассказывала мне на ночь свои истории. А потом мы могли бы молиться вместе, как нам всегда хотелось.

Тилли опустила глаза и потеребила подол платьица.

- Это было бы чудесно. Я до сих пор иногда плачу, когда остаюсь одна, и всегда думаю, как, наверное, было бы замечательно услышать тихие мамины шаги в коридоре и понять, что она прислушивается к моему плачу и сейчас придет меня утешить. И я всегда думаю...

Голосок Тилли прервался, и огромные глаза ее наполнились слезами невыразимой печали.

-Я всгда думаю:как она назвала бы меня?

Я всегда хотела иметь свое имя- имя, которое дала мне мама, от своего сердца.

Кэти не хотела расстраивать девочку. Она постаралась сдержать собственные слезы; постаралась не расплакаться.

Тилли вскинула голову, прижавк груди стиснутые кулачки, подняв полные слез глаза к верхушкам деревьев и молящим голоском воскликнула:

- О, мамочка... пожалуйста... возьми меня к себе! Возьми меня и позволь остаться с тобой! Я всегда любила тебя, и если бы ты просто была со мной рядом сейчас, я бы никогда больше ни о чем не мечтала и ничего больше не хотела. Ты- моя мама. Это все, что я знаю. Это все, что я понимаю, и... это все, чего я хочу.

- О Тилли!- Этот крик вырвался из самого сердца Кэти- обращенный к сердцу девочки.- Тилли...- Она не могла говорить от избытка чувств. Она не видела ничего сковозь слезы.- Я не знаю, как сказать тебе...

Тилли смотрела на нее. Смотрела в упор. Карие глаза встретились с глазами Кэти. И в глазах этих Кэти увидела душу, полную тоски и желания, стремящуюся к ней.

- Мамочка...-позвала маленькая девочка, и сердце дрогнуло и подпрыгнуло в груди Кэти.- Пожалуйста... обними меня.

Кэти раскрыла объятья; все опасения разом оставили ее. Она широко раскрыла объятья, обнажая свое сердце, обнажая свою душу.

И Тилли оказалась в ее объятиях.

" Я обнимаю ребенка. Настоящего ребенка. Своего ребенка."

Прими это Кэти. Поверь в это. Просто поверь.

Кэти чувствовала под ладонями мягкий муслин и прикосновение черных волос к щеке.

- Тилли...-тихим мягким голосом проговорила она.- Дорогая моя... я виновата...я так виновата...

Мокрая щека Тилли прижалась к ее щеке.

Нежный тоненький голосок прошептал ей в ухо:

- Не плачь, мамочка. Все в порядке. Все хорошо.

- Прости меня... пожалуйста...

- Я прощаю тебя, мамочка. Я люблю тебя. Не плачь.

Прощена. Прощена. Отравленная язвящая стрела извлечена из ее души.

Кэти почувствовала, как боль внезапно ее отпустила; она едва не упала от облегчения и крепко прижалась к Тилли, чтобы не упасть.

" Моя девочка. Доченька моя."

Медленно и неожиданно все задрожало у Кэти внутри, задрожало и оборвалось- и потом из самой глубины ее души вырвался крик не подвластный ее воле и желанию, неудержимый крик. Со следующим вздохом крик превратился в стон муки, скорби и раскаяния одновременно, исторгшейся ищ самого сердца. Стон превратился в плач, долгий и громкий плач, изливающийся из души Кэти, словно песня ее собственного сочинения, мелодия которой пульсировала вместе с болью ее сердца. Песня звучала все громче, все напряженнее, все пронзительнее, длинным крещендо-и лес тоже выводил тихую, стройную мелодию своими скорбными, тоскливыми вздохами.

Один только лес слышал Кэти; он мягко вобрал в себя ее стоны и плач и унес их далеко на крыльях легкого ветра. Ничто не нарушило этот миг; никакое чувство времени не подгоняло Кэти.

Она могла сколько угодно плакать и тихо раскачиваться , прижимая к груди маленькую девочку, в то время как лес обступал-обнимал из, и мягкий свет ласкал-утешал их, и ручей успокаивал их своей песней. Здесь царил покой, который мог защитить и оградить, пока сердце Кэти не освободится от страдания.

И много позже, излившись в слезах очищения и возрождения, горький плач начал стихать, ослабевать, постепенно сливаться с другими звуками леса. Кэти уронила голову на грудь и расслабилась всем телом. Тилли легко пошевелилась. Кэти впервые ослабила свое объятие и почувствовала, как ноют затекшие руки.

Она едва могла говорить.

- О Тилли... я не могу поверить, что обнимаю тебя. Я и. Надеялась, что ты когда-нибудь позволишь мне обнять тебя.

- Я не знала, захочется ли тебе.

- О, мне хочется. Правда, хочется.

Тилли продолжала обнимать Кэти за шею маленькими ручками.

- Не уходи. Меня никогда еще не обнимала моя мама.

Кэти снова крепко прижала к себе девочку, чтобы успокоить ее.

- Тилли, а ты давно знаешь?

Тилли немного отстраниласт и посмотрела в глаза матери с видом удивленным и восхищенным.

- Наверное... наверное, я всегда знала, что это ты. Как только я тебя увидела, я сразу поняла, что ты-моя мамочка!

- Значит...ты поэтому плакала?

- Я не могла сдержаться, мамочка. Я просто не могла сдержаться. Я наконец-то увидела тебя. Я всегда пыталась представить, как ты выглядишь. Ведь я помнила один только твой голос.

Слезы снова полились из глаз Кэти.

Тилли дотронулась до ее лица.

- Ты счастлива, мамочка?

Кэти кивнула, смаргивая слезы.

- О да, Тилли. Я очень счастлива.

- Я тоже.

- Я так тосковала по тебе. Даже когда я старалась не думать об этом, в душе я всегда тосковала по тебе.

- И я тоже тосковала по тебе.

- А потом...когда ты сказала свое имя... Тилли, глубоко-глубоко в душе, все девять лет, я называла тебя именно так. Это и есть твое настоящее имя.

Тилли несказанно обрадовалась.

- И я оставлю его. Спасибо, мамочка.

Кэти снова крепко обняла девочку.

- Не за что, Тилли.

И они остались вдвоем там, на зеленом холме, не думая о будущем до поры до времени. И они будут там сдеть вдвоем долго-долго.