Во времена гонений я занималась подпольной перевозкой Библий. По условному знаку мне тайно сообщался город и номер привокзальной камеры хранения, куда я должна была доставлять свой груз. Информацию адресов доставки мне передавали верные люди. Но однажды меня предали. Следствия, как такового, не было, был суд. Решение суда: «Признать виновной в совершении преступления и назначить наказание - шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной трудовой колонии общего режима. Место ссылки - Колыма». Тогда мне было двадцать восемь лет.

По прибытию в лагерь - проверка документов, унизительная проверка личных вещей, стрижка волос под «нуль», потому что, пока шла по этапу, набралась вшей столько, что легче было сбрить волосы, нежели вшей выбрать. Затем личные указания и мой номер - с этого момента я была заключенная № 41102. Потом - барак. Всё черное с серым и вонь. Она стояла здесь постоянно. Это запах пота, немытых тел, сырости и смерти.

Тюрьма - это нечто такое ненасытное, это идол, который всегда готов принять все новые и новые жертвы. Жизнь в лагере - это напряженная и изнурительная работа, от которой невозможно отдохнуть, это когда ногти окровавлены и стерты на половину так, что ложку держать от боли не можешь. Это миска баланды (так здесь называют суп, в котором я вылавливала червей, или нечто такое, что не могла определить, что это). Это беспокойные ночи, постоянные недосыпания. Это самоубийства заключенных; они вешались, топились, кидались при возможности под технику. Это эпидемии, когда выносили за одну ночь десятками. Это лагерная помойка, в которой постоянно рылись страшно худые женщины в лохмотьях. Это мокрая одежда, которая, бывало, и не высыхала. Это когда ты здесь, а дети твои разбросаны по интернатам, или вообще не знаешь, где они и что с ними. Это когда любимый муж оставил тебя и живёт с другой на воле. Это когда ты постоянно в унижении, когда ты - второй сорт.

Дни тянутся утомительно долго. Впечатление от такой жизни страшное. Мне хотелось всегда от этого проснуться, но увы! Это был не сон, это было явью. Но все это время я говорила сама себе вновь и вновь: я страдаю за имя Иисуса Христа. Так проходили, часы, дни, месяцы, годы. И вот очередная вспышка эпидемии. На этот раз она не обошла и меня. С каждым днем мне становилось все хуже и хуже, дошло до того, что я не могла вставать. Меня отнесли в отходную (так здесь называют морг) и, оставив умирать, ушли. Я лежала в окружении трупов и мысленно (иначе не могла) обратилась к Богу: «Боже! Я умираю, и Ты знаешь, что я не дорожу этой жизнью, я благодарю Тебя за испытания, которые я перенесла, за то, что Ты помогал мне и давал силы. Я люблю Тебя, Господи! И я жду только того, чтобы войти мне в святой город воротами». И вдруг я увидела Иисуса говорящего: «Ты не мо жешь войти в город воротами». - «Почему, Господи?» - «Ты не исполнила мою заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего. Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога которого не видит? Моя заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».

Я сразу же поняла, что Он говорит о сестре, которая меня предала, я с болью в сердце простонала: «Господи! Я столько перенесла за неё! Я не могу на себя смотреть в зеркало и просто в какое-нибудь отражение. От голода на мне остались одни кости, волосы выпали, я лысая, одна моя нога (при переломе срослась неправильно) стала короче другой, я калека. Я столько терпела, я столько перенесла из-за этой Иуды, которая теперь тоже в бараке вместе со мною!». «Знаю твои дела, и труд твой и терпение твое, ты много перенесла, и для имени Моего много трудилась и не изнемогала. Но слово Мое говорит: если бы ты отдала и тело свое на сожжение, а любви не имела, нет тебе в этом никакой пользы. Небо и земля прейдут, а слова мои не прейдут». Он стоял какое-то время и смотрел на меня глазами, полными любви и сострадания, а потом Его не стало.

Появился страх, он перешел в какое-то жуткое не описуемое ощущение смерти, от которой уже не могла уйти. И я увидела того, кто принес это ощущение. Демон, закинув назад голову, разразился диким смехом: «Ты хотела войти воротами? Ты будешь низринута в бездну и войдёшь воротами преисподними, воротами тьмы, которые без меры раскрыли пасть свою. Туда вошли многие человекоубийцы, все исполнявшие мою волю! Ты не простила и возненавидела всего лишь одну душу, и этого достаточно, чтобы я имел на тебя право». При этих словах он стал приближаться ко мне все ближе и ближе. Меня так затрясло, что я еле произнесла: «Во имя Иисуса Христа я повелеваю тебе: остановись!» Но злой дух сказал: «Иисуса я знаю, и те, кто поклоняется Ему в Духе и в Истине, мне известны, а ты кто такая?» И он медленно, шаг за шагом, продолжал приближаться ко мне, наслаждаясь моим страхом и моей абсолютной беспомощностью. Он злобно шипел: «Это я посылал тебе на неё лукавые подозрения, а ты не вникала ни в себя, ни в Писания и поэтому принимала их. Это я ожесточал твое сердце, все больше и больше, и поэтому ты не хотела иметь с ней никакого общения. Это я наполнял твое сердце злорадством, когда её посещала беда. Язык твой был воспалён от геенны, как острый меч, как убийственная стрела. Через тебя я воспалил круг её жизни. Ты есть человекоубийца, исполнившая мою волю».

Я была в неописуемом ужасе от неожиданно открывшейся мне правды. И я из героини, которой казалась сама себе, превратилась в ужаснейшее существо. В такие моменты не уйдешь от себя, ты видишь свое сердце таким, какое оно есть. Здесь не имеет значения, кто виноват, здесь имеет значение, любила ли ты. В страхе и немощи я взмолилась: «Иисус, помилуй меня!» Бес тут же остановился и зашипел: «Заткнись, замолчи!» Но я продолжала мысленно умолять Отца: «Отец! Я не достойна называться Твоей дочерью, но я умоляю Тебя во имя Иисуса Христа, который пролил за меня Свою дорогую кровь на Голгофском кресте, будь милостив ко мне, грешнице. Я осознаю свою вину, я осознаю свои беззакония. Я теперь стала понимать, что означает для меня каждая капелька крови, пролитая Иисусом Христом, я теперь стала осознавать, что означает сейчас для меня каждая рана, нанесенная Иисусу Христу за мои беззакония. Поэтому прошу Тебя, Отче! Помилуй меня! Во имя Иисуса Христа помилуй и прости меня за то, что я не любила свою сестру. Я теперь стану любить не словом или языком, но делом и истиною!».

Демон в ярости кинулся на меня, протягивая ко мне свои мерзкие лапы, изрыгая на меня проклятия. Но в это же мгновение между мною и бесом прошел огненный меч, оставив за собою свет, который нас разъединил. Демон, весь дрожа от ярости, мотая головой, ужасно завыл. Но сколько он ни бесновался, какие только проклятия и богохульства он ни произносил, я видела, что он не имеет больше власти надо мною. Запрокинув голову назад, оскалив клыки, с которых стекала вонючая слюна, он протяжно завыл и исчез, а вместе с ним исчезла и бездонная тьма, и я узнала, что смерть отступила. Меня наполнило небесным миром и покоем. Здесь, в морге, где вокруг меня лежали трупы, объеденные крысами, я сползла со своего места, и, упавши на землю, плакала и кричала: «Я помилованная! Я помилованная! Я помилованная! Единому и Премудрому Богу, Спасителю моему, через Иисуса Христа Господа моего слава и величие, честь и хвала, отныне и во все веки. Аллилуйя! Аминь!». И в сердце моем зазвучал голос Духа Святого: «Мир тебе, дитя Мое!».

Мир и Тебе, мой дорогой читатель! Вникни в свое сердце, есть ли в нем любовь к ближнему, или, живя во времена свободы, ты на самом деле находишься в узах греха и ненависти к ближнему. Знай: Иисус пришел отпустить измученных на свободу. Прими верою, что через эти слова к тебе обращается Иисус Христос и дает тебе силу прощать и молиться за обидчиков и врагов твоих.