«Дивно устроен»: почему изучение эмбриона приводит меня к поклонению
Джефф Хардин объясняет, как исследование развития человека заставило его задуматься о красоте Божьего творения
Jeff Hardin
Всякий, кто держал на руках новорождённого ребёнка, не может не удивляться тому, насколько невероятно хрупки, но в то же время сложно устроены новорождённые. Такие крошечные пальчики на руках и ногах, такие нежные черты лица! Ещё более примечательно то, насколько всё это воспроизводимо: нежный расцвет человеческой жизни был воспроизведён миллиарды раз по всей планете.
Это глубокое чувство удивления движет биологами развития - учёными, которые стремятся понять, как каждый из нас начинался как эмбрион.
Как профессор, я имею честь рассказывать студентам о чудесах развития каждый весенний семестр. Я подчеркиваю, что люди обдумывали этот процесс на протяжении тысячелетий. Затем я прочитываю отрывок из древней еврейской поэзии:
”Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей.
Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это.
Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы.
Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было” (Псалом 138:13-16).
Представление о том, что клетки являются строительными блоками эмбрионов, не было открыто в течение тысячелетия, и всё же Псалмопевец понимал, что развитие - это упорядоченный процесс: подобно тому, как мастер-ткач двигает ткацкий станок, формирование целостного организма из более простых частей требует движений предельной точности.
Создание эмбриона - это ошеломляющая задача: каждый из нас начинал как отдельная клетка, меньшая, чем точка в конце этого предложения. В конце концов, эта единственная клетка при рождении дает начало пяти триллионам клеток, специализированных и организованных для формирования наших крошечных тел.
Надежное развитие зависит от двух фундаментальных процессов. Один из них называется дифференциацией — как части эмбриона становятся разными. Ухо отличается от пальца, который отличается от глаза. Дифференцировка в решающей степени зависит от регуляторных белков, которые действуют как генетические переключатели. Когда клетка вырабатывает определенный набор этих белков, регулируется целый ряд генов.
Однако дифференциации недостаточно. Требуется некоторая сборка! Оплодотворённая яйцеклетка делится на две клетки, две на четыре и четыре на восемь, напоминая под микроскопом гроздь винограда. Затем клетки эмбриона производят свой собственный молекулярный клей: белки, которые исследует моя лаборатория, что позволяет последующее развитие. Затем начинается морфогенез, буквально "генезис формы". Перемещение ячеек в новые места - это проект самостоятельного строительства ошеломляющего масштаба и ещё один интерес моей исследовательской группы на протяжении всей карьеры. После большего количества клеточных делений внутренние клетки, которые через несколько месяцев сформируют ребёнка, разделяются на слои по мере формирования основного плана тела. Плоский лист клеток на задней стороне эмбриона затем скатывается в трубку, в итоге образуя эмбриональный головной и спинной мозг. Другие системы органов формируются по мере роста плода, каждая из которых проходит увлекательный процесс дифференцировки и морфогенеза. Действительно, дивно устроено!
Наше современное понимание эмбрионального развития приводит к сложным вопросам. Один из них был задан очень практичным теологом, моей женой Сьюзи. Разве мы не раскрыли тайну из развития, изучив её так подробно? Об этом беспокоился поэт Джон Донн: ”И новая философия ставит всё под сомнение/ Стихия огня совершенно потушена…Всё это разбито на куски, вся согласованность исчезла”.
Для меня биологические детали - это новая возможность увидеть Бога в действии. Как сказал теолог 19 века Чарльз Кингсли: ”Должны ли мы почитать Его меньше или больше, если мы слышим, что Его могущество больше, Его мудрость глубже, чем мы когда-либо мечтали? Мы издревле знали, что Бог так мудр, что может сотворить всё сущее, но…Он настолько мудрее даже этого, что может заставить все вещи твориться сами собой”.
Третья проблема - крошечный размер эмбриона. Точно так же, как знаменитое изображение Земли с Луны изменило то, как многие смотрят на нашу планету, у нас может возникнуть соблазн подумать, что наш миниатюрный размер подразумевает меньшую значимость. Псалом 138 говорит об обратном: нет такого места, куда псалмопевец мог бы пойти, в том числе и до своего рождения, где бы не был Бог. Для Псалмопевца Бог предопределил процесс самостоятельного создания. Бог наблюдал за формированием тела Псалмопевца, вплоть до его систем органов!
Для христиан дополнительным теологическим ресурсом для размышлений об эмбрионах является тайна Воплощения. Апостольский символ веры гласит, что Иисус "был зачат Святым Духом" и "рожден от девы Марии". Между этими двумя событиями находится процесс эмбрионального развития. Как выразилась поэтесса Люси Шоу:
“Его жгучий резко сфокусированный свет / На некоторое время погас / Затмился в амниотическом мраке / Его прохладная необъятность великолепия / Его вселенская грация, / Свёрнутая в тёплом тусклом женском пространстве”.
Это наводит на мысль о глубоко личном понятии: второе лицо Троицы имеет достойное эмбриональное развитие – в том числе ваше и моё - благодаря принятию его в божественную жизнь. Таким образом, для христиан мир эмбриона - это поистине мир "полный чудес"!
Jeff Hardin - профессор интегративной биологии в Университете Висконсин-Мэдисон. Его исследовательская группа изучает, как движутся слои клеток в эмбрионах и как они прилипают друг к другу. Его работы представлены в недавней иллюстрированной книге "Чудеса живого мира: любопытство, благоговение и смысл жизни" (Лайон Хадсон/Институт Фарадея).
