Я никогда не была смелым человеком. Наверное было совсем не много случаев в моей жизни, когда, обернувшись, я бы сказал: «Да уж, это было смело». <…>
<5>
----------
Мне задавали этот вопрос много, много раз с тех пор как я умерла и пошла на небо и в апреле 2013 меня спросили опять.
«Как выглядит Бог?»
Отличие в этот раз было в том, что я была на виду у миллионов людей.
Меня пригласили на утреннюю передачу «Fox&Friends». Я была там, чтобы рассказать о своей первой книге и времени на небесах. Не стоит говорить, что никогда прежде я не бывала на телевидении. Я живу в небольшом городке на западе Оклахомы и являюсь учительницей. Моя жизнь и карьерный рост не подготовили меня для такого момента никак. Но я бал там, сидя на большой желтой сидушке с Гретхен Карлосон, с камерами, передающими меня в дома по всей стране.
Самое последнее, что Бог сказал мне, пока я была на небесах, было: «Расскажи им, что запомнишь». Со временем я осознала, что Бог не хотел, чтобы я рассказывала только мою историю небес – Он хотел, чтобы я рассказала всю историю, грехи и всё. Это я и сделал в своей первой книге, и это было тем, что я собиралась сделать на телевидении, когда Гретхен Карлосон улыбнулась мне и спросила: «Как выглядит Бог?»
Не просто ответить на этот вопрос. Одно из самых тяжелых вещей, которое я делаю, это то, что пытаюсь объяснить словами то, что пережила на небесах. Это крайне тяжело, потому нет такого языка или описания, чтобы по-настоящему соотнести с тем, что я видела и слышала на небесах. Например, я всегда использую белый цвет, когда описываю свет, который я видела на небесах, но на самом деле то, что я видела, было намного белее и ярче и более чище и живее, чем любой белый, который мы переживаем на этой планете. Наш язык просто не достаточно выразителен. Наши самые сильные слова – это «совершенный», «чистый», «безукоризненный», «ослепительный» - даже не касаются поверхности. Представьте, как тяжело было бы объяснить вам, что такое апельсин тому, кто никогда не видел его, не используя слова «оранжевый», «круглый» или «плод». Вот так я себя часто чувствую.
И при этом у меня нет выбора, кроме как попытаться и объяснить, что же я видела и чувствовала на небесах. Более того, это было тем, что Бог сказал мне делать. Моя цель в том, чтобы передать даже мельчающую часть той абсолютной радости и крайнего восторга того, как это быть в Божьем присутствии. Поэтому я ответила на вопрос Гретхен так хорошо, как смогла.
Я рассказала ей, что видеть Бога было, как стоять в присутствии «безмерной яркости, которую я могла слышать, чувствовать, вкушать, обонять и касаться». Я помню, как заплакала, когда сказала о Боге, «освободившем меня от стыда, который я чувствовала всю свою жизнь». И я помню, как хохотнула в один момент, потому что так я делаю, когда нервничаю или переживаю – непроизвольно смеюсь. «Я не люблю выступать перед публикой», объяснила я Гретхен, «поэтому я всегда смеюсь, хотя ради этого Бог послал меня назад».
Когда съемка закончилась, я ушла со сцены и обнялась с моей хорошей приятельницей Дженнифер, которая поехала вместе со мной их Оклахомы в Нью-Йорк. Я всё ещё тряслась от нервов, но Дженнифер сказала мне, что съёмка прошла отлично. Я обнялась и сделала фотографию кантри-певцов Клэем Волкером, который также был гостем на передаче (осуждаете меня?) и извинилась перед великим питчером из Red Sox, Жоном Лестером, которого я не узнала, потому что не смотрю спортивные передачи. Он улыбнулся и сказал: «Я уж привык, что меня не узнают, когда я в Нью-Йорке». Похоже, что быть на территории «Yankees» ему не совсем приятно.
В общем и целом, я чувствовала себя очень хорошо.
Но потом, когда я с Дженнифер вернулись в нашу гостиницу, мой сотовый стал пищать от почтовых уведомлений. Люди стали реагировать на моё выступление.
Перед тем как появиться на студии Фокс тем утром, я беспокоилась о двух вещах: моих волосах и моём весе.
<2>
Большую часть своей взрослой жизни я мучилась со своим весом. После женитьбы на Виргиле в конце моего двадцатилетия, я стала посещать врача, чтобы разобраться с моими проблемами, тянущимися с детства – особенно после сексуального изнасилования. Я набрала 36 килограммов в первый же год нашего брака. Я могла бы написать целую книгу о своей борьбе с моим весом, но теперь я могла признать эту истину: я – толстая. Я знала это и даже не думала, что людям нужно указывать мне на это, потому что, ну да, когда ты толстый, ты знаешь, что ты толстый, так ведь?
<3>
И вот тогда, в гостинице в Нью-Йорке, я открыла свой ноутбук и посмотрела на пришедшие письма.
<2>
«Я знаю, что она лжет о небесах», написал один человек. «Она слишком толстая, чтобы пролезть сквозь жемчужные ворота».
<1>
«Я прямо чувствую запах хот-дога от её рта из телевизора», написал ещё один.
Я хохотнула опять, на это раз слабее, и сказал: «Да что же это такое? Я ведь даже не люблю хот-доги». В то же самое время я почувствовала, как слёзы полились из моих глаз. Что ж, я продолжила читать.
«Бог только что проговорил ко мне и Он сказал мне передать вам положить свою вилку», гласил ещё одни комментарий.
Теперь мне больше не хотелось смеяться.
«Закрой компьютер», сказала Дженнифер, но прежде чем я сделала это, я увидела ещё одно сообщение. Оно было от мужчины, который называл себя христианином, но позволял себе говорить такое: «Бог не будет использовать тех, кто жрёт как вы». Я была ошеломлена, ранена и унижена. Письма продолжали приходить, всё более злые с каждым разом. Я почувствовала стыд и позор. Самый злой комментарий, который ранил меня более всех, касался моей семьи.
«Если бы я был её ребёнком», написал кто-то, «то бы убил себя».
<1>
«И что это?» думала я про себя. «За что? Почему меня надо публично унижать? За что досталось и моей семье? Боже, почему ты позволил произойти этому со мной?»
Я села на холодный пол и плакала 15 минут, прежде чем почувствовала ощущение Божьей любви на мне – чувство мира и утешения, покрывающее меня – и я услышала, как Бог сказал: «Молись за них. Раненый часто ранит других. Молись за них».
Вместе со слезами, я позволила Богу повести себя в молитве за этих людей, так сильно ранивших меня. И когда я молилась, чтобы их сердца смягчились, чтобы их внутренние раны исцелились, я увидела в видении моего Спасителя, стоящего передо мной, и услышала Его слова: «Они не тебя отвергли; Меня».
И тогда весь мой гнев и стыд прошли.
И в этот момент Господь стал моим щитом.
<6>
После этого я была в порядке. Даже на следующий день, когда в новостных заголовках про меня писали как человеке, «которая нюхала Бога» - потому что я сказала на той передаче, что могла слышать, чувствовать, вкушать, касаться и обонять (на английском одно слово для трёх русских: обонять, нюхать и чувствовать запах – прим. переводчика) Его – я не позволило этому ранить меня. Не новости, не комментарии в интернете, ни какие другие выходки не повлияли на то, зачем я была послана назад с небес. Бог знал об этой реакции на мою историю и, хотя я не была готова ко всему этому, Он-то был. Вот почему Он окружил меня молитвой от семьи, друзей и людей, как Пегги их Техаса.
<1>
Я была послана в Нью-Йорк ещё по одной причине – причине, которую миллионы людей, видевших меня на той передачи, не могли знать, причине, которую я и сама-то не понимала, пока буквально не столкнулась с ней лицом к лицу.
Божий план для меня в тот день был не только в происшедшем на сцене.
0
