Я не осознавал этого в свое время, но на восемнадцатом году моя жизнь медленно закружилась в круговороте бессмысленной депрессии. Пережив то, что я считаю непреодолимым противостоянием каждый раз, когда я пытался поделиться своим даром с людьми, я решил, что то, что я видел, останется между мной и Богом.
Иногда я делился некоторыми видениями со своими близкими друзьями и семьей, но только если они сильно настаивали. Такое положение вещей меня вполне устраивало. Обсуждение увиденного со Святым Духом всегда приводит к просветлению и миру, в то время как любая попытка поделиться своим даром с людьми приводит к замешательству и разочарованию. Попытки устранить давление через отказ использовать мой дар на благо других, сделало мою жизнь менее сложной. Жизнь, однако, не сподобилась продлить мое самоуспокоение надолго.
Мой молодежный пастор, к которому я был близок в последние годы, был послан, чтобы начать новое служение в Лос-Анджелесе. Хотя я чувствовал к нему привязанность более чем к любому другому руководителю в церкви, я знал, что не должен был ехать с ним.
Многие из моих самых близких друзей решили пойти в «Школу Сверхъестественного» в Реддинге, Калифорния, но у меня не было желания это делать. Я был в Вефиле, в церкви, которая основала эту школу, на нескольких их конференциях, и хотя было ясно, что Дух Божий обитал там, у меня не было желания поступать туда. Это, я полагаю, было в основном из-за комфорта, который я нашел в застое, пришедшем в мою жизнь. Я знал, что если пойду в школу, меня будут окружать те же самые люди, изголодавшиеся по духу, которые вызвали моё нынешнее внутренние затворничество. Поэтому у меня был ответ, когда Святой Дух похлопал меня по плечу и сказал, что я должен пойти в школу: "Нет, спасибо".
Он спрашивал, по крайней мере, дюжину раз тем летом. Я постарался перемешивать свои ответы, чтобы Он не заскучал:
"Всё в порядке. Я думаю, что вместо поездки в школу пойду в колледж».
"Может быть, я подумаю об этом в следующем году».
«Зачем мне идти в Школу Служения, когда я могу просто поговорить с Тобой?».
«Ты знаешь, я даже не хочу идти в служение".
"Я думаю, что стану учителем английского языка".
Ни один из моих аргументов не убедил его. Он оставался неизменно вежливым и нетребовательным, не теряя решимости: "Ты должен пойти в эту школу".
Спустя несколько месяцев таких разговоров пришло и ушло время отправить мою заявку. Я не поехал. В том году я мало чем занимался. Я поступил в колледж, закончил свой первый роман и посмотрел все серии "Симпсонов", но ничто из этого не принесло большого удовлетворения. Бог с теплотой и ободрением посылал картинки успехов и достижений, которые мелькали в моем разуме.
Несмотря на чувство благости, которое приходило с этими картинками, я не мог не раздражаться ими. Я думаю, что это постоянное ободрение служило непрерывным напоминанием того, что я полностью игнорирую значительную часть своей личности. Поэтому я начал закрываться от Святого Духа.
Это оказалось трудным, учитывая то, что я провёл предыдущие шесть лет в постоянной связи с Ним. В конце концов, я регулярно оказывался в своей комнате, играя в ту или иную видеоигру, в то время как какой-нибудь фильм самостоятельно запускался на моем компьютере и музыка врывалась в мои наушники.
Одна из моих лучших друзей, Мишель Хаджинс, переехала в Реддинг, чтобы посещать школу служения в тот год, когда я выиграл спор с Богом. Время от времени она звонила мне, игриво ругала меня за то, что я не хожу в школу, и делилась всеми сказочными свидетельствами исцелений и сверхъестественной силы, которые она и все мои друзья испытывали там. Она конечно знала, как сильно я не хотел ехать.
Однажды ночью, когда я снова был окружен какофонией ревущих гитарных риффов, остроумного диалога и быстро взрывающихся пикселей, Святой Дух снова заговорил со мной. Его голос звучал так тихо, что его было бы просто не заметить, но он резонировал с моим духом так глубоко, что Его невозможно было игнорировать. "Знаешь, тебе действительно стоит пойти в эту школу". Я, наверное слышал, как он говорил это пятьдесят раз, но на этот раз по какой-то причине мгновенно расплавились все стены, баррикады и валы, которые я построил против этой идеи.
Три секунды спустя, пока я все еще был занят, глядя на лужу, в которой я сидел с моим ожесточенным сердцем, позвонила Мишель. Я снял трубку и она начала разговор со слов: "Ты знаешь, ты действительно должен приехать в эту школу". Осколки моей тщательно продуманной защиты лежали у моих ног, и я сказал: "Так почему бы тебе не рассказать мне об этом?»
~
Несмотря на то, что моё сопротивление потерпело неудачу, решимость держать свой дар в тайне становилась все более устойчивой. "Хорошо, Бог, - сказал я в тот день, когда отправил заявку, - я пойду в эту твою школу, но я не скажу ни одному человеку о том, что вижу». Поскольку Он не выдвигал никаких аргументов, я предположил, что мои условия приняты.
Мне удалось хранить свой секрет большую часть первого года. Хотя Бог, конечно, работал над тем, чтобы раскрыть меня, было бы упущением не упомянуть о невероятной ловкости, с которым мои соседи по комнате вытащили меня из моей раковины: Клэй, с мягко-мощным любопытством прирожденного консультанта; Даниил, с его добродушием и энтузиазмом; и Джошуа, с его прямыми вопросами на острие. Каждый из них внес свой вклад по-своему идеально, пробивая через общение все мои стены. К концу учебного года моя оборона была в руинах. Мне нужен был только последний удар молотка, чтобы она рухнула. И этот молоток снова пришел в виде моей хорошей подруги Мишель.
Это было время миссий, когда все студенты, которые вскоре должны были закончить обучение, получили возможность поехать по всему миру исцелять больных, воскрешать мертвых, и вообще делать то, что делают студенты Вефиль. Поскольку у меня не было денег, я отправился в наименее дорогую поездку в Тихуану в Мексику. У большинства студентов нет денег, поэтому поездка в Тихуану была одной из самых популярных. В результате большой караван отправился по пятой федеральной трассе из Реддинга в Мексику. Поскольку упомянутый караван состоял из студентов Вефиля, мы провели большую часть пути, транслируя друг другу пророчества между автомобилями по портативным радиоприемникам. Ближе к концу нашего путешествия, знакомый голос прорвался через помехи.
"Блейк, это для тебя", сказала Мишель, "Бог говорит, что пришло время выйти из пещеры". Потом радио выключилось. Это было простое слово, но оно ударило как пушечное ядро в грудь. Оно одновременно разбило остатки моей старой обороны и дало мне смелость поделиться тем, что я видел. Что нехарактерно, я начал сразу же.
По прибытии в наш пункт назначения, небольшой христианский лагерь недалеко от города Тихуана, я рассказал нескольким сокурсникам, что я видел во время богослужения, которое мы провели в тот вечер. Я поговорил с некоторыми руководителями об ангелах, которые дрейфовали вокруг лагеря, и даже рассказал нескольким людям, как выглядел их личный ангел. Это было самое большое, чем я поделился за несколько лет, но настоящий удар пришелся на середину поездки.
Поскольку из Вефили нас приехало около трехсот человек, было бы тесно до безумия, размещать нас всех в какой то одной церкви, которые, как правило, насчитывали где-то от двадцати до пятидесяти человек. Вместо этого мы разделились на небольшие группы и отправились в несколько церквей по всему району.
В течение дня мы ходили по окрестностям церкви, приглашая людей на служение, которое мы проводили в тот вечер, молясь и исцеляя по дороге. Когда мы закончили, я решил заглянуть в дух, чтобы потом поделиться увиденным с церковью.
К тому времени, как я подошел к сцене, служение уже шло продолжительное время. Некоторые из людей были уже исцелены от всего - от боли в спине до хронических язв, и толпа была довольно взволнована. Мне вручили микрофон и, в режиме «стой-иди», как бывает, когда вы говорите через переводчика, поделился тем, что я видел.
Город располагался в пологой долине. Когда я шел по мешанине зданий из ДСП, которые выстроились вдоль усыпанных мусором улиц, я увидел, что кровь Иисуса текла по долине. Это может звучать как сцена из фильма ужасов, но кровь одновременно мерцала золотом и была кристально чистой, как вода из Карибского моря. Я видел двух больших ангелов у входа в церковь, каждый ростом не менее двадцати футов, одетых в богато украшенные одежды и держащих какое-то замысловатое оружие. Когда я посмотрел на потолок святилища, я увидел, что у их здания (в духе) нет крыши. Ничто не отделяло их от того, что Бог изливал на них.
Когда я описал это, переводчик начал плакать вместе со всей общиной. Это меня удивило. Конечно то, что я видел, было довольно круто, но такого рода вещи были вокруг каждой церкви. Конечно, они варьировались от места к месту, но всегда было что-то чудесное.
Переводчик, позднее я узнал, что это был пастор, пытаясь себя сдерживать говорил: «Вы не понимаете. Вы не понимаете. Этот человек послан Богом» - сказал он, указывая дрожащей рукой в мою сторону.
Естественно, это заставило меня чувствовать себя неловко. Я предполагал, что технически это правда, все "Посланы Богом", если подумать. "Все, что вы сказали", - продолжал он, глядя прямо мне в глаза, что не успокоило меня.
"Всё, слово в слово, это именно то, о чём мы молились".
Затем он повернулся, чтобы обратиться к толпе, хотя продолжал говорить по-английски. «Мы молились, чтобы кровь Иисуса текла через эту долину. Мы попросили Бога послать могущественных ангелов охранять наши двери. Мы молились, чтобы наша церковь была полностью открыта небесам".
Я застыл на сцене, пораженный простой истиной, которая ускользала от меня все эти годы. Эти люди не знали, что Бог был с ними. Да, они верили, что Бог с ними. Они видели чудеса и исцеления, получали пророческие слова и просто не знали, как с ними был Бог.
Может быть, это было потому, что я вырос в церковной атмосфере, может быть, это была позитивная и ободряющая природа моей семьи, или, может быть, это было потому, что мой уникальный дар сделал невозможным для меня пропустить тот факт, что рука Бога была во всём. Какой бы ни была причина, я никогда не понимал, что люди, знавшие Бога, могут не знать, насколько близко Его царство.
Оно было прямо перед моим лицом всю мою жизнь, но я был или слишком унылым или эгоцентричным, чтобы увидеть его. Когда люди задавали мне вопрос за вопросом, когда они следовали за мной к моей машине и приглашали меня на ужин, когда они умоляли меня передать дар видения; всё, что они хотели - это увидеть, что делает Бог. Я каким-то образом прошел через всю жизнь, полагая, что они всё знают.
Несмотря на все шишки и синяки, которые я получил, пытаясь научиться использовать свой дар, единственное время, когда что-либо работало или имело смысл, было, когда я сидел с Богом и говорил с Ним о том, что я видел. Это получалось так хорошо, в то время как всё остальное в моем видении постоянно терпело неудачу, что я стал ценить эту связь с Богом превыше всего. Она стала настолько неотъемлемой частью того, что я делал, что я не мог себе представить действие этого дара без этой связи.
Люди давали мне пророческие слова, и это позволяло мне чувствовать себя очень хорошо, но это было лишь маленькой сноской в длинном любовном письме, которое Бог писал мне. Поскольку то, что Бог говорил мне, было мясом, которое питало мою личность, я рассматривал то, что говорили мне другие люди, как гарнир или десерт. То же самое я чувствовал о том, что видел. Иногда это было классно и забавно, но меня меньше заботило то, что я видел, чем то, что Бог говорил об этом.
Я допускал, что любой, кто может услышать голос Бога, поймёт Его царство. Им было не нужно видеть это, потому что слышать Его - лучше. Это заставило меня почувствовать, что все, кто преследовал меня, чтобы я сказал им, что я видел или для передачи дара, были просто ненасытимыми или одержимыми новизной видения. Когда я стоял совершенно ошеломленный на той сцене в Мексике, я понял, что большинство людей не знают Царства Божьего, они знают лишь о Царстве Божьем.
Я вернулся в Реддинг через несколько дней, всё еще в оцепенении. У меня наконец-то было что-то, чего не хватало всю мою жизнь - причина видеть в духе. Это была всего лишь искра, но я знал, что со временем я смогу превратить эту искру в бушующее пекло.
По приезду домой у меня случилась проблема. Хотя многие студенты слышали о вещах, которые я видел во время поездки, я мог легко разыграть это как случайность и вернуться к своему духовному уединению, но эта искра уже начала разжигать небольшой огонь в моем сердце. Я решил, что лучший способ поддерживать огонь - продолжать рассказывать людям, что я видел в духе. Не думая об этом слишком много, я спросил одного из моих друзей, могу ли я выступить на её домашней группе на следующей неделе.
~
В этой крошечной квартирке было где-то тридцать - пятьдесят человек. Студент, которого я никогда не встречал, играл на гитаре, вел всех в поклонении, но я слишком нервничал, чтобы поклоняться. Я заламывал руки, пытаясь понять, что сказать. К моменту окончания последней песни я ничего не придумал, поэтому решил всё рассказать.
В течение примерно тридцати минут я рассказывал историю своей жизни. Это было странно, даже для моих ушей. Я никогда не рассказывал всю историю сразу. После того, как я закончил, начались вопросы.
Это была та часть, которую я боялся больше всего. Эти вопросы были одной из главных причин, почему я загнал себя в уединение.
"Что сейчас делает мой ангел?"
"Видишь ли ты демона на мне?"
"Ты можешь научить меня видеть ангелов?"
"Где мой ангел, когда я в ванной? "
Вопросы, которые раньше смущали и раздражали, вдруг принесли вдохновение. У меня был ответ на каждый из них. Уникальные иллюстрации и объяснения видений и откровений, которые я не мог объяснить в прошлом, наводнили нынешнюю память.
Какая-то часть меня предполагала, хотя я и знал, что большинство людей не могут видеть в духе, что они должны иметь некоторое представление о своём духовном окружении. Раньше в каждом вопросе я чувствовал только жадность и нужду. Теперь же было легко увидеть их сердца. Впервые я не видел этот поток вопросов как сверхдуховный фанатизм пьяных зилотов, но подлинный голод тех, кто попробовал Бога в этой части и возжелал большего.
В ту ночь, когда я отвечал на вопросы три с половиной часа, это был первый раз, когда я чувствовал себя хорошо, делясь тем, что я видел. В течение одной недели я прошел путь от непонимания, что делать со своим даром, до постоянно растущего списка идей и возможностей поделиться им, и за одну ночь я перешел от удивления, почему я могу видеть в духе, к желанию научить других видеть.
0
